Всем присутствующих как ветром сдуло, никто не хотел вмешиваться. Любая, кто заступится за меня, может оказаться на моём месте. Ужасная правда.
Оцепенение постепенно стало отступать, голова стала оживать. Кое-как я ухватилась за тарелку рукой и со всех сил, что у меня были, ударила его по голове. Мужчина пошатнулся, выругался и схватился рукой за окровавленный лоб, где образовалась царапина после удара.
Я знала его, это был дежурный из коридора, мужчина в возрасте с толстым обручальным кольцом на пальце. Обычно дежурными были женщины, этот извращенец разбавлял их коллектив. По нему с первого взгляда можно было написать доклад об извращённых желаниях. Вся похоть была на его лице. Мерзкий тип.
— cagna (итал. Сука) — Прохрипел он возмущённо.
Я просто побежала прочь от него, не желая потерять невинность под потным и седым уродом. Бежала так быстро, как могла. Тело болело, а ноги заплетались.
В коридоре меня схватил за шиворот парень — полицейский из отдела дознания, тот, что ущипнул меня за сосок. Смотрел он на меня недобро с презрением.
Он скорее всего пришёл сюда для беседы с кем-то из заключенных. Обычная полиция сюда не захаживала.
— Почему заключенная самостоятельно бегает по коридору? — гневно спрашивает он дежурного, что погнался за мной. Парень игнорирует всю странность ситуации: мужчина с кровью на голове, я перемазана отходами еды. Полицейский прекрасно понимал, что происходило, но защищать меня не собирался. — Ты не можешь лучше смотреть за заключёнными?
— Виноват. Сейчас научу манерам. — Прошипел насильник, мерзко облизываясь. Я смотрела на его живот и меня начинало тошнить от отвращения. Не могу представить себе его жену. Женщину, что добровольно ему отдалась. — Больше головы у меня поднимать не будет.
— Ага. Но сначала я проведу с ней воспитательную беседу. Мы с ней в прошлый раз не закончили допрос. — Полицейский встряхнул меня как сломанную куклу и поволок за собой, собирая мной все углы в коридоре. Я шипела и ойкала, с замирающим сердцем догадываясь, что он точно ведёт меня не на беседу.
— О чём Вы хотите поговорить? Я всё рассказала на допросе. — Страх отравляет. Он заставляет нас делать несвойственные нам вещи, включает инстинкт выживания, заставляет цепляться за соломинку.
— Рот закрой. — грубо затыкает меня мужчина.
Сердце колотилось как бешеный заяц. Секунды бежали, отмеряя время к неизбежному.
— Мне нужно поговорить с Зейдом. — Выкрикиваю, когда он забрасывает меня в свой тесный кабинет, пропахший куревом и потом. Мозг сам делает выбор. Интуитивно. Трудно даже объяснить, чем я руководствуюсь.
— О чём? — Парень кривится. Ему не хочется возиться со мной, вести разговоры. Он расстёгивает верхние пуговицы на рубашке. Собирается освободиться от одежды.
— У меня есть для него важная информация. — Не представляю, что я могу сказать Карабинеру.
— Какая?
— Она предназначается только для него. Если он узнает, что Вы не позвали его… будет зол. — Добавляю машинально, не думая о последствиях. Парень приходит в замешательство, ему совсем не хочется таскаться со мной, но Карабинера он боится. Это я поняла еще в тот день, когда меня привезли в участок.
Глава 8. Будете моим покровителем?
Если спросите меня, зачем я сделала это, не смогу ответить.
Просто Карабинер был единственным, кто вызывал у меня доверие и мне нравился его запах. Он успокаивал меня. А ещё он был единственным, кто не пытался взять меня силой. Только это теперь вызывало у меня симпатию.
Полицейский не хотел звать Карабинера, назвал меня тупой шлюхой, но я стала на своём.
— Если ты солгала, я тебе накину десяток лет за совращение малолетних! — Я побледнела от слов полицейского. Такими темпами мне накапает пожизненный срок. Отступать было поздно, мне оставалось лишь молчать, чтобы не сделать хуже.
Мужчина запер меня в отдельной камере в участке без окон, где ужасно воняло мочой и блевотиной. Я забилась в угол, надеясь, что Карабинер захочет поговорить со мной. Пока я слабо представляла, что скажу ему при встрече, если она состоится.
Меня провели к нему не сразу, через несколько часов. Как я поняла, Зейд не работал в другом здании, но приезжал сюда по делам. К моему счастью, мужчина согласился со мной встретиться. Я не знала, что ему сказать. Не могла придумать до последнего.
Когда Карабинер увидел меня, то сразу нахмурился при виде огромного синяка на щеке, который поставил мне полицейский. Зейд был во всё той же чёрной форме, только сегодня более заросший и усталый.