- Не надо их возвращать. Я продал квартиру, что мне от матери в наследство осталась. Там как раз хватает.
- ТЫ - БОЛЬНОЙ?!
Глаза в глаза.
Скривился.
- А ты Лике это скажи, что тебе важнее твоя гордыня, а не ваше общее будущее!
Обмерла я, запнувшись.
Опустила, проиграв, глаза.
Молчу.
- Я ничего не требую взамен. Более того, я уволился со школы. Так что... если что, то вообще меня больше не увидишь. Надоедать не стану.
Обхватила я голову руками. Застыла. Перевела взгляд на него.
- Еще и уволился? - горько смеюсь. - Ты совсем рехнулся?
- Друг подсобил с более прибыльным вариантом - услуги мастера-отделочника, подучит там немного, но кое-что и сам знаю, могу, уже работал. Есть несколько частных заказов. Немало должны поднять.
- А жить-то теперь, где будешь? Продавец... хренов.
Виновато опустил глаза.
- Неважно.
- ГДЕ?! - отчаянно, гневно рявкнула.
Тяжелый вздох.
- Сейчас у друга, потом, как получу первую прибыль, - сниму квартиру.
- Гребанный идиот.
Обреченно опустилась на табурет. Взгляд на стол.
- Жрать будешь? Небось,... голодный, как бездомная псина. Хотя, чего это я? - едва не ревя уже, пускаю раздраженный взгляд около по комнате. - Почему «как»? Ты же теперь... реально бездомный... идиот. - Закачала головой в негодовании. - Его гонишь, гонишь, плюешь, орешь, унижаешь,... а он тебе в лапках приносит последнюю рубашку. Славик, ты - идиот. И тебе явно надо провериться у психиатра.
Улыбается криво.
- Иди мой руки, - уже более сдержано рычу. - Накормлю хоть... прежде чем сдохнуть.
***
Лика все слышала, хотя... до последнего не подавала вида.
На разговор решилась только утром.
После долгой, мучительной ночи - где каждый сопел в своем углу (Лика - в своей кровати, я - в своей, Загорский - на матрасе, в кухне),
только вместо снов... все мы видели сплошной пеленой... жуткие, непробудные слезы.
***
Я верила Славику, хотя... может, это, в какой-то степени, было безрассудно. Но, по-моему, в моей жизни всё - как-то безрассудно и с натяжкой. Так что, что тут удивляться?
Буквально через неделю уехала в заданном направлении.
Жуткие дни, недели, месяца... отчаяния, злости, обреченности, тоски по дому и родным людям.
И даже звонки... (едва ли не ежедневные) уже не спасали. Да и от них ставало еще хуже.
Еще сильней раздирало сердце от боли и ненужных, бессмысленных нынче, чувств.
...
Все это время Лика жила со Славой в одном доме, у нас на съемной квартире, но за ними временами (по моей тайной просьбе), все же, присматривала соседка. Пару раз на неделю созванивались я с ней: та хвалила, как могла; уверяла, что девочка сыта, довольна и опрятна. Да и сама Лика... только лестными словами об этом... моем «странном поклоннике» отзывалась.
А что еще надо? Только это и давало силы терпеть разлуку, и идти по жуткому пути до самого конца.
***
Терапия помогла. Врачи смело заговорили о ремиссии. А потому совсем скоро, получила поздравления, напутствия, копу заумных бумаг и справку из клиники для «оправдания звоночка».
Каждый раз, когда я проходила через металлоискатели и детекторы радиации в публичных местах (аэропорт, некоторые магазины и прочее), я звенела словно Терминатор. По началу - всегда, дальше - реже...
Но я жива.
И я вновь обрела будущее.
***
- Ну что, Славик... просраны твои деньги успешно. Врачи сказали, что я - молодец, - смеюсь. Захлопываю за собой двери, зайдя наконец-то в квартиру. Разуваюсь, как и Лика - та живо потом рванула в туалет (а вот мой «кавалер», почему-то, бездействует, стоит, замер, словно гость).
- Жаль, доброты тебе не прибавили, - хохочет.
- Побойся Бога, Загорский. Добавили, еще как добавили! Я теперь, если и буду тебя обзывать, то с трепетом и лаской, с самой великой нежностью и щедростью в душе.
Улыбается.
- Ну, ладно, девочки, - словно удар лопатой по голове, отчего я даже побледнела. - Вам есть о чем поговорить, увидимся, завтра... или когда там, найдете желание со мной в парк или в кино сходить.
- В смысле? - казалось, у меня сейчас глаза из орбит повыскакивают. - А ты куда намылился?
- Ну, - затушевался вдруг. Пожал плечами. - К другу. У него пока поживу, хотя вариант уже нашел, тут недалеко, кстати. В гости сможете приходить.
Смеюсь.
- На жалость давишь, да? Или совсем не поумнел? Так и остался идиотом?- ехидно грублю, давясь потаенным страхом и волнением.
Засмущался. Опустил взгляд, замялся.
- Ну, мам! - живо вмешивается (не без злобы Лика), выныривая из-за двери.
Тяжело вздыхаю. Взгляд на своего осмелевшего мучителя.
- Слава, ну хватит уже, а? По-моему, и так очевидно, что две квартиры мы не потянем. Да и дом уже к тебе привык. Не обижать же его?