— Сам же сказал — следы преступления на лицо! — ехидно хихикая ответила Сейка и поспешила спрятать за широкой спиной Ерёмы.
— А может это и не следы преступления! Мало ли... Может это к новому году так украсили... — возразила Бугильда. — Бывают же дегенераты — вылепят невнятную хрень из снега, а потом мажут её гуашью, акварелью или...другим чем.
— А у нас в деревне традиция была: всем народом лепили из снега фигуры разные — и людей и животных и демонов и прочую нечисть. А после брали несколько животин отборных: пару свиней, коз, овец и накачивали их самогоном. Затем утепляли соломой да мхом, чтоб не померзли раньше времени и прятали внутряни снеговиков, — начал вспоминать Фририх.
— Что за дичь? — у Фани задергался левый глаз.
— Че это дичь!? Домашние все! — не понял Фририх. — Так вот, а после брали все косы в руки и давай снеговикам головы сносить! Красотища была-а-а! — он мечтательно закатил глаза. — Фонтанчики кровищи до 3х метров в высоту били! Пар шёл скусный такой...солёненький! Ну и вот, кому повезло — забирали себе тушу и пельмени с нее заготавливали. А кто пустых снеговиков поубивал — те уборкой занимались...
— Весёлая у вас деревенька была! - хмыкнула Сейка.
— Ладно, не до воспоминаний сейчас! Давайте разделимся: Фририх, Сейка, Бугильда и Жека идут в таверну и устраивают допрос трактищику. Я и Ерёма будем караулить черный ход, Скозлопонт — воздушное пространство, остальные — контролируйте окна! — скомандовал Кхарн.
— А если у них подземный ход есть? — напомнил о себе Ержан(в прошлой части его забыли, но сейчас он реабилитирован и даже получил должность начальника службы опасности Сысрани)
— Чем дольше будут бегать - тем больше получат! Начинаем! — скомандовал Кхарн и команда тут же рассредоточилась по площади.
В таверне стоял неприятный полумрак, пронизанный густыми волнами табачного дыма. За барной стойкой тусил лысый шарообразный карлан, а в зале, за длинными прямоугольными столами, сидело около десятка мужиков в свитерах с умственно-отсталыми оленями и шапками с пушистыми педерастичными пумпонами. Все извращенцы пили молочные коктейли, закусывали копчёным салом и распевали странную песню: " Дора-дура, супердура! Дора-дура, супердура!"
— Это они! — заверещал хлеб, едва команда ворвалась в трактир. — Я чую исходящие от них эманации зла!
— Чует он, умник! Да мы все чуем! — зажимая нос, пробормотала Бугльда. - Меня уже тошнить начинает!
— Легавые! Мочи их! — подскочил с места один из пойманных с поличным копрофилов и запустил в Бугильду тарелкой с салом.
— Сам ты легавый вошь ректальная! — вызверилась еле увернувшаяся Бугильда.
— Какие вши? Это харам! У нас только священные глисты, да аскариды! — обиженно воскликнул копрофил.
— Может сжечь их? Мне даже драться с ними противно, — поморщилась Сейка.
— Нужно взять языка и выяснить что к чему! — возразил Жека. — Вдруг здесь не все прячутся!
Завязалась страшная, леденящая кровь в жилах и другие субстанции в других местах, драка. На шум боя со второго этажа подоспела сектантская подмога, состоящая из грязных чуханок, предположительно женского пола, а с улицы набежали наши доблестные воители. Сдаваться никто не собирался и в трактир "Радость" пришла праздничная атмосфера.
Драчуны из копрофилов были не ахти - их основную силу представляли маги, но тех поубивали еще в прошлый раз - вычислили по одиночке и зарезали обеззараженным вилами. Новых выучить сектанты видимо не успели, поэтому нашим воителям пришлось драться с криворукими неумехами, так и норовившими добровольно нарваться на лезвие меча или насадиться немытым ртом на копье. Кровища брызгала на стены, преображала белые занавески и скользила под ногами. Черепа взрывались, точно вскрытые бутылки шампанского, выпуская в воздух взвесь из гнилых мозгов и протухшей лимфы. Кишки, точно гирлянды, традиционно украшали люстры и шкафы, а внутренние органы, раскатившиеся по всем углам, стали приятным подарком для местных котиков и собачек.
Случайно заглянувший в окно таверны прохожий увидел помещение, залитое алой и густой точно кепчук Кальве, кровищей. Зрелище настолько подняло ему настроение, что он принялся скакать на одной ноге и радостно распевать: "Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит! Веселье приносит и ужас душу леденящий - топор палача всегда настоящий!"
Бугильда махала из стороны в сторону двуручным топором, изредка попадая по врагам, но чаще всего разрушая окружающую обстановку. Трактирщик попытался было возражать, но Сейка предъявила ему коронный аргумент в виде копья, зашедшего в его живот спереди и вышедшего под левой лопаткой сзади. Аргумент был принят, мужик понятливо кивнул головой и, упав под барную стойку, затих.