- Как будто в океанариуме, на представлении, - с завистью протянула пожилая жена толстого дядечки, накидывая тому на плечи большое полосатое полотенце. - Бывает же!
- Редко, но бывает. Девушке повезло... С якоря сниматься! - сумрачно скомандовал капитан, возвратившийся на своё место у штурвала, и прикрикнул на завертевшегося юлой Максимку, вознамерившегося было проводить до каюты рыженькую купальщицу. - К якорю, сказал!
Инна переодеваться не стала, хотя все показывали ей на каюту. Она накинула враз промокшую белую блузку поверх купальника - брюки надевать не захотела, надеясь хоть немного подсохнуть по пути в Коктебель. Снова ни на кого не глядя, она заново собрала влажные волосы в подобие причёски.
На обратном пути рыженькую девчушку всё-таки укачало. Старпом и Максимка засуетились вокруг неё, предлагая воду и массаж, пока на них не прицыкнула сперва Инна, а потом - капитан, уже не рассказывавший карадагские байки, а включивший какую-то попсню по судовой трансляции.
- Ой, как стыдно, никого не укачало, только меня, - виновато проговорила рыженькая, поворачиваясь к Инне.
- Ничего страшного, - бодро утешила Инна. - Может, это и не морская болезнь вовсе. Может, вы просто что-то не то съели на набережной.
- Нет, мою маму тоже всегда укачивает, поэтому она со мной и не поехала, - вздохнула рыженькая и встрепенулась, враз ободрившись. - Вон она меня встречает. Мама! Мама! - и замахала рукой.
"Фортуна" быстро приблизилась к причалу, на котором выстроилась новая очередь желающих прокатиться вдоль Карадага на "настоящем пиратском корабле". Пассажиры резво соскочили со своих мест и потянулись к сходням, где уже поджидали Максимка и старпом, помогавшие им спуститься с борта.
Инна замешкалась и пошла мимо капитана одной из последних.
- Спасибо, было очень интересно, - сухо обронила она, впервые прямо взглянув в его яркие прищуренные глаза.
- Здесь. На причале. В десять, - негромко и отрывисто проговорил тот, не отпуская штурвала, словно шхуна всё ещё была в открытом море.
- У меня закончилась экскурсия, я уезжаю, - отрезала Инна, солгав. Она ездила по Крыму сама по себе.
- В десять, - непреклонно повторил капитан.
* * *
В десять вечера набережная была ярко освещена и всё ещё полна безмятежно фланирующих по ней туристов. Инне показалось, что их стало даже больше, чем днём. Прямо на огромной деревянной бочке вовсю наяривал какой-то армянский ансамбль - свистела зурна, мягко грохал барабан.
Каблуки скользили по сырым доскам причала, возле которого в числе других яхт и яликов, освещённых разноцветными фонарями, мерно покачивалась на волнах "Фортуна". "Весёлый Роджер" был спущен, и клетки с попугаем на палубе не оказалось. Как и матроса, и старпома. Навстречу Инне поднялся только капитан.
Сильвер.
Она опять оперлась на его крепкую руку, прыгая на палубу. Заурчал мотор, шхуна начала медленно протискиваться между судами - прочь от причала. Капитан вновь занял своё место за штурвалом.
- Куда мы? - спросила Инна, становясь рядом с ним. И криво усмехнулась, сообразив: - Грот молодожёнов или как его там?
- Одному там причалить тяжело, - лаконично, без бахвальства отозвался Сильвер. - Бросим якорь неподалеку. Это красивое место.
-Я видела, - так же буднично согласилась Инна.
Когда стих рокот мотора и загрохотала якорная цепь, она просто закрыла глаза. Ждала, вся невольно сжавшись, пока губы Сильвера не коснулись уголка её пересохшего рта почти невесомым поцелуем. Мягким. Невинным.
Но руки его были настойчивыми, когда он укладывал Инну на одеяло, расстеленное прямо на палубе, и бережно снимал с неё одежду.
Инна послушно приподняла бёдра, когда дело дошло до трусиков. Она хотела как-то ему помочь. Как глупо... Слёзы жгли её зажмуренные глаза и просачивались сквозь ресницы - ненужные, предательские слёзы.
- Чш-ш, мы никуда не торопимся, - прошептал он, касаясь губами её мокрых щёк. Сцеловывая эти слёзы.
Он и вправду никуда не торопился. Ласкал Инну медленными тягучими движениями, будто изучая её тело изнутри, пока на его пальцах не оказалась её влага. Инна непроизвольно замотала головой, всё ещё не открывая глаз, не размыкая мокрых ресниц, и он тихонько рассмеялся, притягивая её за бёдра, ещё шире разводя их властными руками, насаживая её на себя.
Волны одна за одной ударяли в борт "Фортуны", сильно её раскачивая, и такие же волны, тяжёлые и горячие, прокатывались по всему телу Инны, от того места, где соединялись их тела, до кончиков ногтей. Она вся дрожала, то запрокидывая голову так, что затылок стукался о палубные доски, то подаваясь навстречу пронзавшим её толчкам. Капитан придерживал её за плечи и тяжело дышал, отбросив всякую сдержанность. Сквозь его стиснутые зубы иногда прорывался стон, ладони жадно сминали грудь Инны, даже причиняя боль её затвердевшим от напряжения соскам, но эта боль была щемяще-сладкой, как и та, что длинной томной судорогой сводила ей нутро.
Наконец она вскрикнула, распахнув глаза. Звёзды стояли прямо над ними, огромные яркие южные звёзды. Она беззвучно заплакала.
Жёсткая рука Сильвера коснулась её шеи.
- Не плачь, - всё ещё тяжело дыша, пробормотал он. - Не о чем плакать.
- Как это произошло? - прошептала она. - Когда?
Он сразу понял, о чём она спрашивает. Его смуглое лицо в свете звёзд казалось высеченным из камня. Из тёмного угрюмого базальта, как весь этот проклятый, благословенный берег, где он стал калекой.
Карадаг, Чёрная гора.
- Восемь лет назад, - ответил он наконец - так легко, будто она спросила о том, когда он купил эту свою "Фортуну". - Несчастный случай. Просто несчастный случай, никто не виноват. Камнями в гроте завалило. Мне нравилось там лазить, изучать... Когда откопали, ногу было уже не спасти.