— Я спросил пророчицу, — вещал он проникновенно, на зависть отсутствующей артистке Неволиной, — почему следует полностью исключить мясо и рыбу, если человек на заре своего становления их употреблял, причём в больших количествах? А в иных племенах, особенно северных, охотничьих, это было основной пищей. И не под воздействием ли животного белка мозг человека сгустился, обра-зовались клетки памяти? Кора головного мозга, пресловутые извилины, сознание и осознание себя как человека разумного?.. И, как всегда, получил ответ, требующий неспешного и долгого осмысления. «Ты прав, — сказала она. — Животный белок ускорил образование коры головного мозга, обеспечил стремительное развитие памяти. Образовалась суша разума; как бы из морской пучины, из хаоса поднялись каменные горы. На первый взгляд, земля, но не плодоносная, и надобно ещё много миллионов лет, чтобы скалы разрушились в песок, на котором ещё через миллионы лет образуется почва. Человек обрёл память и аналитическое мышление, он стал умным, но, продолжая поедать себе подобных, не обрёл разума. Ум и умение — это бесплодный песок. Он содержит много полезного, например всевозможные минералы, в том числе и золото, но не может стать пищей, чтоб питать хотя бы траву. Так и сознание человека умного напоминает песчаную пустыню и не способно к божественному творению. И заботит его лишь питание собственной плоти, а отсюда — страсть к удовольствиям. Путь от ума к разуму лежит через отказ от кровавой жертвы».
Ничего подобного в книге не было!
Зал слушал его, замерев, однако не забывали тянуть к подиуму диктофоны, кто-то снимал со вспышкой, кто-то по-студенчески торопливо конспектировал в тетрадки. Болезненная безгрудая тётка в позе лотоса внимала и записывала информацию выставленными ладонями и так подалась вперёд, что чудом не падала на сидящих женщин, — будто в трансе находилась. Горчичная девушка слушала с закрытыми глазами и улыбалась, сильно откинув голову назад. Только архангелы-мужчины сидели в молчаливом напряжении, не заботясь о записи и не выдавая чувств: должно быть, в клубе так полагалось себя вести сильному полу. И ещё две гламурные кумушки, явно состоятельные домохозяйки, шушукались, и довольно громко, поэтому дама, сидящая позади них, так же громко сделала им замечание. Тут произошло невероятное: шептальщицы умолкли, но вдохновлённый лектор, оказывается, слышал всё и полностью контролировал зал, несмотря на свой отстранённый вид. Наперекор всем правилам, он сделал выволочку не кумушкам, а даме!
— Предупреждаю, сестра, — вплёл он выговор в повествование, — прерывать беседу двух тоскующих сердец равно прерыванию беременности. В обоих случаях погибает жизнь — нерождённый младенец или несказанное слово. Тишина потворствует покою души, но умение молчать, а самое главное — потребность в молчании — приобретается не сразу и не вдруг, но путём долгим и осознанным. Молчание — удел мужчин, пусть женщины говорят, если чувствуют радость в общении, каковым бы оно ни было. И независимо где, как и при каких обстоятельствах. Берегите не свои чувства, а позывы души своих сестёр. Я здесь с вами, чтобы всякий вошедший сюда, ощутил полное раскрепощение, освободился от стереотипов мышления и поведения.
После такого нравоучения Стюарт словно вырос в глазах Колюжного. И в самом деле, он как-то стереотипно мыслил, воспринимая колоритную фигуру, обряженную во френч, как недоразумение; этот человек с хорошо поставленным голосом и какой-то необычной логикой вполне мог быть правнуком офицера жандармерии и успешным бизнесменом. Борода и буйные волосья, наполовину закрывающие лицо, скорее, некий обязательный клубный антураж. Вон и завсегдатай сборищ, учёный эксперт в области космонавтики, отрастил такую гриву и бороду, что сразу не узнать.
Как бы там ни было, но заговорить, очаровать, заставить себя слушать больше сотни человек, и не уличную толпу, а явно образованных, начитанных, продвинутых хотя бы в области доморощенной философии, — тут надо обладать определённым талантом. Конечно, эти люди и пришли сюда с желанием, чтоб их очаровали, ввели в транс. Ещё после первого похода в клуб Колюжный посчитал, что скучающие богатые барышни, домохозяйки и студентки собираются вместе от острого приступа иммунодефицита, только не в организме — в душе, в этой бесплотной субстанции. Грубо говоря, от смертной тоски обеспечённого существования, когда всё есть, или, напротив, ничего нет, но в любом случае жизнь не в радость, когда послушать некого и посудачить не с кем.
Вячеслав сам через это проходил, когда вернулся из Англии, но своеобразным способом: напрочь лишил себя свободного времени, занялся дорогим экстримом, сплавом по горным рекам, дайвингом, горными зимними маршрутами на снегоходах. Даже прыгал с парашютом и мыслил освоить пилотирование легкомоторной авиатехники. То есть умышленно ввергал себя в состояние преодоления барьеров, дабы обрести ощущение собственной воли, быть самим собой, избавиться от стереотипов поведения в организованной среде. И в экспедицию на Карагач собрался не раздумывая, чтоб разогнать застой крови, мгновенно возникающий в этой среде, принять дозу омолаживающего чувства, адреналина, выработанного собственным сердцем, а не испитого из банки с энергетиком. Вот и сейчас он почувствовал, как начинает увлекаться тем, на что ещё недавно смотрел свысока, и испытывал один интерес — найти неуловимого, фантомного Сорокина, выполнить поручения Станислава Ивановича.