Часть 1 Свой среди чужих
Федоренко Валерий
Карагач
Часть 1. Свой среди чужих
Возвращаясь домой, я по привычке зашел в магазин, без особого энтузиазма походил между рядами переполненных полок. Задержавшись в вино-водочном отделе, долго не мог решить, что я хочу, взять коньячку и посмаковать дома, коньячку и колы и убиться пузырьками, водки или пива? От выбора в этом отделе зависел выбор ассортимента на продуктовых полках. Есть не хотелось, как, впрочем, и закусывать, домой идти минут пятнадцать, а изнасилованный начальником мозг отчаянно просил анестезии. Взяв пять бутылок пива, пластиковую банку нарезанной селедки, хлеб и пару пачек полосатика вернулся в вино-водочный и положил в корзину 0,25 Прасковейского и две банки коллы.
Выйдя из магазина, я открыл пиво, закурил сигарету, и быстро перебежав через дорогу, не торопясь пошел через парк. Уже после двух первых хороших глотков, проблемы, насиловавшие мой мозг, начали отпускать и уходить на задний план. Причем назвать это действием алкоголя было нельзя, скорей предвкушение скорого понимания мной мелочности всех проблем действовало на меня горазда лучше и быстрей.
Дойдя до середины парка я уже беззаботно рассматривал нависающие над аллеей густые зеленые лапы деревьев, выхваченные ярким светом невысоких фонарей. Этот парк я знал, как свои пять пальцев. Все детство проходил через него в школу и обратно, пять лет к метро по дороге в институт и назад и вот уже почти четыре года через него проходила дорога на мою работу.
Неожиданно вспомнилась старая детская забава, пройти как можно дольше с закрытыми глазами и четко вписаться в очередной изгиб аллеи. Причем идя с закрытыми глазами, я умудрялся настолько четко рисовать в воображении окружающую обстановку, что мне даже казалось я видел ее в цветном изображении и мог пройти довольно далеко, попадая в изгибы дорожки пока не натыкался на возмущенного пешехода или спотыкался о бордюр аллеи.
Рассматривая ветви деревьев, я обратил внимание на то, что уже давно не смотрю под ноги. Мельком взглянув на два ближайших изгиба, закрыл глаза и, сохранив перед собой изображение, продолжил движение по виртуальной картинке. В первый поворот я вписался легко, что означало довольно четкое совпадение моей виртуальной и реальной картинок. Подходя к предполагаемому второму изгибу аллеи, вдруг появилась какая-то внутренняя настороженность, вызванная не столько боязнью, что я сбился с пути, сколько ощущением надвигающейся опасности.
Не успел я сбавить шаг, как откуда-то справа на меня обрушился взъерошенный белобрысый парень лет двадцати пяти и, выбив у меня бутылку с пивом, застыл на месте в неестественной позе, касаясь земли лишь самым кончиком носка правого ботинка.
Отлетев в сторону, но не упав, я быстро засеменил по траве ногами, пытаясь не уронить пакет с покупками. Наконец обретя равновесие, я молча уставился на белобрысого, практически весящего в воздухе в окружении ели заметного прозрачного марева. Но больше всего меня поразила висевшая рядом с ним бутылка пива, выбитая у меня из рук.
- Как это? - пробормотал я, подходя ближе по дуге.
Немного с опаской протянул руку и дотронулся всей пятерней до бутылки.
- Не трогай его! - донесся до меня громкий крик откуда-то из-за спины.
От неожиданности я резко отдернул руку, моментально развернулся к незнакомцу, тыча в его сторону шипящей и выплескивающей пену бутылкой.
- Так, и что мы тут имеем, - сказал уже спокойным голосом подходящий ближе полицейский.
- Нападение на стражей порядка, товарищ лейтенант, при исполнении, - ухмылялся идущий следом сержант.
- Ты кто, - спросил лейтенант.
Ошалело переводя глаза с полицейских на белобрысого, застывшего в мареве, и обратно на них, и не понимая, почему их не удивляет неестественная поза бедняги, я с трудом понимал, чего от меня хотят.
- Ты кто! - уже громче спросил лейтенант.
- Я Сергей ... Сергей Карагач.
- Казахстанский? - удивленно посмотрел на меня лейтенант.
- Да нет, Анатольевич я.
Полицейские переглянулись, лейтенант взял меня за локоть, аккуратно подвел к урне возле лавочки и указал на нее взглядом. Я послушно выбросил тару.
- А теперь, - безапелляционным тоном сказал он, - открой глаза и очень быстро иди домой, - и покосившись на мой пакет, добавил, - коньяк с колой лучше не трогай, будешь болеть.
До меня только сейчас дошло, что у меня до сих пор были закрыты глаза. Медленно открывая глаза, я подумал: «вот открываю, никого возле меня нет, только сидит на лавочке дурка и плачет по мне». Несколько секунд глаза привыкали к яркому свету фонарей, как будто я все это время созерцал только темноту. Вот на аллее проявился улыбчивый сержант, лейтенант, держащий меня за локоть, только белобрысый не весел в мареве, а тихонько лежал на тротуарной плитке.