- Понятно, - протянула она, - пять минут.
Весь обратный путь ошейник не прекращал вибрировать. Во внутреннем дворе никого не было, в прихожей и в большой столовой тоже было пусто. Я подошел к двери, ведущей в зал с камином, и распахнул ее. В нос пахнуло резким запахом горелой плоти.
Возле двери дотлевали чьи-то останки. В глубине комнаты, на полу лежал Николаевич с распростертыми руками и потерянным взглядом. Вокруг него стояли трое. Седовласый старик, приземистая старушка и Ман. Они ничего не делали, силы и так уже оставили Льва и им лишь оставалось увидеть результат своих стараний.
Часть 2 Чужой среди своих Глава 5, 6.
Глава 5
Я инстинктивно кинулся к Николаевичу. Странно, но при виде этой картины я сразу забыл о его коварстве. О том, чей пепел у двери несложно было догадаться. Кожаный ремешок истлел, но зуб дракона, данный мне Васильевичем, выделялся ярко желтым пятном в дотлевающих останках. Она наверняка погибла на его глазах и, не смотря на то, как они обошлись со мной, мне искренне было их жаль.
Резкая боль от мгновенно впившегося в мое горло ошейника, откинула меня назад.
- Ох, как это я забыл? - проскрипел старик и, нагнувшись надо Львом, забрал из его руки брелок.
Не успел он отойти, как Лев вспыхнул ярким пламенем.
- Прощай наставник, - пробормотал старик, - эти миры стали слишком тесными для нас.
Только сейчас я увидел еще одного свидетеля расправы над моими бывшими компаньонами. В углу, между стеной и выступом камина, сидела испуганная девчонка. На вид ей было не больше пятнадцати лет.
- Рене, - спокойно сказал я, потирая ошейник, - ведешь новый костюмчик для своей пассии в примерочную, - я перевел взгляд на старуху, - не маловат размерчик?
- Рене? Ах да, я уже и забыл про свою прошлую жизнь. Не думаю, что меня в твоем теле будут интересовать принципы морали слоя дубов. В этом слое, например, можно жениться с четырнадцати, а моей будущей Эн, скоро шестнадцать, - он ласково обнял старушку.
- Ты знаешь Ман, я очень рад, что тогда спас тебя, отдав это тело, - он похлопал его по плечу, - этот парень мне нравится куда больше. Свой долг ты отдал сполна. Заносчив правда, но это дело поправимо, - старик пару раз ткнул в пульт, заставив меня схватиться за шею.
- Я всегда говорила, что лояльность Льва до хорошего не доведет, - проскрипела старуха, - удивляюсь как его до сих пор не порешили его же пленники.
- Рене, за что же вы так с основателем вашего клуба долгожителей? - я медленно подошел к испуганной девчушке, - Неужели так туго стало с нашим братом, что вы готовы вцепиться в горло друг друга как крысы в бочке.
Миловидная мордашка смотрела на меня широко раскрытыми желтовато-зелеными глазами. Страха в ее глазах уже почти не было. Я провел рукой по шелковистым волосам, и она прижала мою ладонь щекой к плечу.
- Ой! - пискнула девушка, схватившись за шею.
- Руками не трогать, - проскрипела старуха.
Рене угрожающе выставил руку с пультом в мою сторону.
- Тебя зовут Эн? - она кивнула, - Не бойся Эн, больше тебя никто не обидит.
- Отойди от нее! - взвизгнул старик.
- Не напрягайся Рене, в твоем возрасте это небезопасно, - не поворачиваясь к ним, ответил я.
- Уже больше трехсот лет меня зовут не так! - срываясь на фальцет, проорал старик, неистово нажимая на пульт, - Для тебя я...
- Для меня ты труп, - спокойно перебил его я, поворачиваясь к ним.
В правой руке у меня нервно пульсировал изящный ошейник Эн, в левой мой. Старики по инерции пытались добиться от «брелоков власти» желаемого результата, остервенело вдавливая бессмысленные клавиши.
Ман вышел из ступора первым и ринулся к уже закрывающейся двери. Секундное колебание и крах попытки пройти сквозь стену, уже запечатанную мной. Попытка оказалась довольно вялой и как результат всего лишь разбитый нос и медленное сползание по стене на пол.
Старая гвардия тоже пришла в себя и предпринимала бессмысленные попытки ухватить меня за зыбкое марево моей ауры. Я решил не проверять возможность результативности их попыток и резким движением бросил ошейники по направлению к ним.
Две извивающиеся змеи мгновенно разомкнули свои кольца и тут же сомкнулись на шеях жертв. Вскрикнув от боли, они инстинктивно отбросили пульты в стороны, пытаясь облегчить свои страдания. Но куски бездушного пластика уже давно не участвовали в геноциде долгожителей. Да и сами ошейники были в шоке от такого обращения, вынужденные сжиматься куда больше своих технических возможностей, скрежеща и ломаясь под моим воздействием.