— Мы пришли, что дальше? — спросил Дима, с интересом оглядываясь по сторонам. Оказывается, почти все мужчины здесь носили ковбойские шляпы и сапоги, ну прямо как в каком-нибудь американском фильме. Что касается девушек и женщин, то они всяким платьям предпочитали более свободную в движениях форму одежды, например рубахи и бриджи, обрезанные возле колен.
— Один мой знакомый держит здесь бар, и скупает у меня яблочный сидр для него, — ответила ЭйДжей. — Зайдем к нему, он все устроит в лучше виде.
Завернув за угол, они прошли перекресток, перешли дорогу, и очутились возле заведения с распахнутыми настежь дверями, изнутри которого доносилась музыка, какие-то крики и хлесткие звуки ударов. Судя по количеству гужевого транспорта, кое-как расставленного у тротуара перед баром, он пользовался большой популярностью у тех местных жителей, которые могли себе позволить выпить в разгар буднего рабочего дня.
— Эй-эй-эй, Хиро, не спеши, — ковбойша придержала за плечо Диму, уже шагнувшего было к дверям. — Я пойду, а вы лучше подождите здесь, я вас позову.
— Ну уж нет, — хмыкнул Янус. — После всей той херни, что с нами приключилась, мы уже не доверяем никому. Так что или идем все вместе, или ты сама остаешься здесь, и ждешь нас.
— Ладно, только должна предупредить — местная публика не такая, как в столице или других городах Карахана, — сказала ЭйДжей на редкость серьезным тоном. — Здесь так грубо шутят, что иногда непонятно, шутка это, или оскорбление. А если ты не местный, и чем-то выделяешься, то тебя и побить могут — например за то, что не рассмеялся, когда над тобой пошутили. А еще…
— Да-да, мы поняли уже, — нетерпеливо ответил Дима, и все-таки шагнул к дверям бара.
Просторное помещение было залито солнечным светом, освещая два десятка столиков, каждый из которых был выполнен довольно оригинальным способом — квадратная доска, поставленная на два пустых, вбитых в пол бочонка. Бар был забит, ковбои и фермеры, торговцы и просто местные жители, всякий нашел время, чтобы забежать, и пропустить по стаканчику яблочного сидра. Шум и гам стоял невообразимый, кто-то разговаривал, кто-то спорил, кто-то что-то кому-то доказывал, а кто-то уже перешел от аргументов к простому и надежному способу доказать свою правоту посредством кулаков. В углу бара стоял рояль, на котором красивая пышногрудая молодая девушка играла веселую мелодию, около ее локтя стоял низкий столик с выстроившимися на нем пустыми бутылками. Если кто-то из подвыпивших клиентов намеревался пристать к пианистке, или просто опустить грубую шутку, то она молча разбивала об его голову бутылку, после чего два дюжих молодца молча забирали из карманов потерявшего сознание клиента все, что он должен, выволакивали тело на улицу, и там бросали, не сомневаясь, что он быстро придет в себя на свежем воздухе. Еще одна девушка, поразительно похожая на пианистку, разносила между столиков заказы, и если кто-то из клиентов пытался пристать к ней, то вся вышеописанная процедура повторялась с автоматизированной точностью, и именно это поддерживало относительный, но порядок, и спасало бар от неминуемого погрома.
Когда Дима вошел, все взгляды сразу обратились в его сторону. На несколько секунд даже наступила тишина — даже те, кто уже начал размахивать кулаками, прекратили свое увлекательное действо, и вперили глаза в незнакомого человека, непонятно откуда взявшегося в их славном городке. Но тут ЭйДжей, вошедшая следом, локтем отодвинула студента в сторону, примерилась, и смачно харкнула в специальную урну, поставленную у входа, потом небрежным жестом поправила шляпу. Откуда-то из угла послышалось восхищенное «Какая девочка!», после чего все вернулось к привычному ритму.
— Виски на троих, а малышке — мятный чай, — распорядилась ковбойша в сторону пробегавшей мимо официантке, и оглянулась, ища свободное место. Как раз в этот момент один из столиков освободился — начавшие драку два фермера были быстро успокоены подоспевшими молодцами, которые вырубили обоих, и поволокли на улицу — и ЭйДжей, смахнув на пол все, что осталось от предыдущих клиентов прямо на пол, села, закинув ноги в ковбойских сапогах на стол. Остальные тоже присели.
— Колоритное заведение, — осторожно заметил Лео. — И где этот твой владелец бара?
— У нас, в Техасе, принято сначала промочить горло, а потом уже говорить о делах. Потерпи, дружок, все будет.
Подошедшая официантка молча выставила на стол бутылку виски, три пустых стакана, и один стакан с чаем, приятно пахнущим мятным ароматом. Пока она это делала, какой-то проходивший мимо подвыпивший ковбой не удержался, и хлопнул ее по заду; не моргнув и глазом, девушка подхватила с пола пустую бутылку, и разбила ее об голову клиенту, после чего также невозмутимо удалилась, переступив через распростертое на полу тело.
— Выпьем! — ЭйДжей откупорила виски, и плеснула в три стакана. — Ну, за все плохое!
— Почему плохое? — уточнил Дима.
— А разве в том, что вы мой дом сожгли, есть что-то хорошее?
— Так! — Лео решительно отодвинул свой стакан в сторону. — Выпила? Давай теперь о делах.
— Не спеши, парниша, — отозвалась ковбойша. — Даже хрупкая слабая женщина иногда испытывает желание крепко надраться, как грубый и неотесанный мужлан. И у меня сейчас этого желания — как навоза в свинарнике, — она махнула стакан залпом, и удовлетворенно вздохнула. — Еще по одной?
Парни переглянулись. Дарлинг со скучающим видом смотрела на свой мятный чай. Тогда Янус отодвинулся от стола, и скрестил руки на груди, словно всем своим видом говоря: ну-с, подождем!
— Все, теперь отлично, — почти наполовину опустошив бутылку виски, ЭйДжей громко икнула, и жестом подозвала официантку. — Мне нужен ваш хозяин, Дикий Шакал. Он здесь?
— Он наверху, — последовал ответ. — Я могу его позвать, но что мне ему сказать?
— Скажи, что пришла его давняя знакомая с яблочной фермы.
— Сейчас сделаю.
Девушка исчезла, и вернулась спустя пять минут со словами:
— Он ждет вас наверху, в своем кабинете.
— Пошли, ребята, — ЭйДжей поднялась с места, слегка зашаталась, и схватилась за стол руками. — Нормально, нормально! Идем, идем.
Пройдя помещение, они нашли в дальнем углу деревянную лестницу, ведущую на второй этаж, и вскоре очутились в узком пыльном коридоре, куда выходили двери комнат. Почти все были заперты, и лишь у одной дверь была приоткрыта, а изнутри доносился богатырский храп. Уверенно, словно была здесь тысячу раз, ЭйДжей прошла в дальний конец коридора, и толкнула дверь последней комнаты. Оказалось, что это был рабочий кабинет хозяина бара. Сам хозяин, высокий крепко сбитый мужик с пышными усами, устроился за столом, на который закинул ноги в тяжелых рабочих ботинках, и беззаботно курил трубку, пуская клубы дыма.
— ЭйДжей! — увидев вошедших, он очень обрадовался, что, однако, не помешало ему оставить ноги в прежнем положении. — Я так и думал, что это ты. Давненько не заглядывала, какими судьбами?
— Привет, Дикий Шакал, — знаком попросив друзей остаться на пороге, ковбойша прошла к столу, и беззаботно села на единственный в комнате стул. — Слушай, сидра плеснешь? А то я уже виски бахнула, но чувствую, душа просит другого.
— Конечно, это же твой любимый напиток, — Дикий Шакал неохотно убрал ноги, вытащила откуда-то из-под стола бутылку и два стакана, и выполнил просьбу, плеснув две примерно равные порции пойла. — Ну, вздрогнем!
— Слушай ты, человек с бульвара Капуцинов! — не выдержал Лео. — Ты сюда пить пришла, или по делу?