— И эта еще тут… На, и тебе тоже, получи, паскуда!
Бухнул тяжелый выстрел, в ночи прозвучал короткий, жалобный, предсмертный скулеж. Тотчас в соседних домах включился свет, захлопали двери.
— А ну, отошли от калитки! — заорал Матвей Касьяныч, и послал новую пулю поверх головы, высунувшей над забором. Голова тут же исчезла. — Всех урою, падлы!
Еще один выстрел проделал пулю в стволе давно засохшей яблони. Соседи быстро ретировались в конец улицы, подальше от психа. Обнаружив, что интерес к нему пропал, Матвей Касьяныч сел на крыльцо, и положил карабин на колени, тупо рассматривая изуродованное тело беспризорной шавки.
Прошло пять минут.
— Участкового вызвали? — спросил кто-то в конце улицы, когда коллективная беседа на тему "все зло от алкоголя" плавно подошла к тому, что теперь делать.
— А что он может сделать? — вздохнул другой. — Сам, небось, также нажирается.
Дорогу внезапно осветили автомобильные фары. К толпе плавно подкатил большой, черный джип, похожий на огромного бегемота. Не привыкшие к таким автомобилям, деревенские замолчали.
— Здрасьте, — сказал Ваня, опуская тонированное стекло со своей стороны. — А не подскажете, Матвей Касьяныч Воробьев здесь проживает?
Глухое молчание.
— Там, — наконец, подал кто-то робкий голос, и махнул рукой в конец улицы. — Только к нему сейчас нельзя, он… гостей не ждет.
Стекло опустилось, и джип мягко зашуршал шинами, направляясь в указанном направление. Среди толпы пробежался изумленный вздох.
— Дожились, — вздохнули деревенские, и осторожно начали передислоцироваться — узнать, что же надо ребятам из джипа от психа с ружьем хотелось каждому.
Когда калитка распахнулась, Матвей Касьяныч приподнял голову, и тяжело заорал:
— Кто там? Нахрен идите, суки! Щас всех перестреляю!
— Матвей Касьяныч? — сурово спросил Валера, и близнецы нависли над опустившимся алкоголиком, как две монументальные статуи.
— Да…
— Слышь, мужик, — Ваня не стал ходить вокруг, да около, а сразу перешел к делу. — Ты нам денег должен.
Почему-то тракториста возмутило именно обращение "ты", поэтому он начал подниматься, направляя ружье куда-то в пространство между визитерами.
— Слышь, шпана….
Остаток фазы не прозвучал — Валера переплел пальцы, и левая рука психа обвисла, как плеть. Ружье упало на пол, Матвея Касьяныч тихо выматерился, сразу же получил короткий, но сильный удар под дых, и сел обратно. За забором тихо зааплодировали.
— Ты нам пятьдесят тысяч должен, — сказал Ваня, возвращаясь к цели визита. — Деньги в долг брал? Расписку оставлял? Срок прошел, теперь возвращай.
— Какие деньги? — тракторист потянулся к ружье второй, здоровой рукой, и тотчас кусок льда размером с куриное яйцо ударил его по пальцам, заставив руку отдернуть в сторону. — Я ни у кого ничего не брал!
— Месяц назад, — напомнил Валера, и ткнул ему под нос бумажки. — Фотография твоя? Ксерокопии твоего паспорта? Подпись твоя?
— Моя…
— Ну вот, а говоришь, не брал. Что, в запой ушел? Не помнишь, как в городе в "Быстрозайм" заходил?
На самом деле, память Матвея Касьяныча уже была, как у рыбы — если сегодняшний день он еще вспоминал с трудом, то от вчерашнего остался только какой-то темный провал. И, конечно же, псих с ружьем абсолютно не помнил, как, будучи в городе, решил нажиться деньгами на халяву, взяв кредит, и указав в адресе проживания соседнее село. Думал, что пока искать будут, он уже на эти деньги из родного колхоза куда-нибудь в столицу умотает. Идея была хорошая, но не сбылась — случился грандиозный запой с кумом, и все планы на светлое будущее тихо выветрились из головы уже после второй рюмки. А деньги, кстати, забрал все тот же кум — ему они были нужнее, вторая корова и новая "шестерка" сами себя не купят. Да и на Турцию хотелось хоть одним глазком взглянуть…
— Не брал я ничего! — рассвирепел Матвей Касьяныч. Ему начало казаться, что это какие-то бандиты пришли к нему за вымогательством. — И денег у меня никаких нет!
И решительно бросился в дом, но споткнулся об порог, и загремел где-то в глубине прихожей. За забором с интересом ожидали, чем же закончится дело. Близнецы устало переглянулись, и вошли следом, плотно прикрыв входные двери.
Появились обратно они не скоро, когда уже начало светать. Соседи, с упорством охотников ожидающие развязки, встретили народных героев расспросами.
— Ну, что там?
— Разобрались?
— Больше шуметь не будет?
— Не будет, — хмыкнул Валера, усаживаясь за руль джипа. — Он вообще тут больше жить не будет. Дом теперь не его.
Едва джип скрылся за поворотом, как на крыльцо выполз Матвей Касьяныч. Выглядел он ужасно — мертвенная бледность, трясущиеся руки, и свежий фингал под глазом. Пройдя сквозь толпу, расступившуюся, как если бы через нее несли гроб с покойником, механик-тракторист, не разбирая дороги, побрел в чистое поле, и вскоре скрылся из виду. Вернуться обратно ему, увы, уже было не суждено….
А между тем джип весело летел по дороге, глотая километры. Пока Валера рулил, Ваня делал подсчеты.
— Итого мы сегодня заработали пятерку, — подвел он итог. — За одну ночь!
— Не кисло.
— Ага. Еще месяц такой работы — и можем себе свой джип купить. А там и про отдельную квартиру думать. Задрала уже эта общага, сил нет.
****************
Закончив с учебой — доучив конспект на завтра и дописав контрольную по зельеварению — Дима решил посвятить остаток вечера тренировке. Идти в спортивный комплекс уже было поздно, поэтому староста ограничился манекеном, стоящим в углу комнаты парней. Сняв рубашку, он отрабатывал удары по жизненно-важным органам, следя за дыханием, и уворачиваясь от воображаемых ответных ударов. За этим занятием его и застала Алиса, тихо проскользнувшая в комнату с ноутбуком под мышкой.
— Сильно занят?
— Очень, — Дима провел двойку "печень-голова", и поставил блок, как будто его атаковали слева. — Чего хотела?
— Ну… Как бы это… Нет в блоке никого, мы сами, одни. Понимаешь намек?
— Не очень.
Безумная нахмурилась.
— А жить хочешь?
— Ну, да.
— А связь чувствуешь?
— И сразу угрозы, — вздохнул Дима, заканчивая тренировку ударом ноги в воображаемый пах противника. — Ладно, пойду я в душ тогда.
— Иди уже.
Когда он вернулся, свет в комнате был выключен, горела только настольная лампа. Сидя на кровати с ноутбком на коленях, Алиса сосредоточенно лазила по сайтам.
— Ты чего это? — удивился Дима.
— Да вот подумала, что у нас как-то все однообразно. Так ведь не интересно, правда? Давай сначала фильм посмотрим.
— Боевик?
— Нет, романтическую комедию.
— Тебя же от романтики тошнит.
— Вот и я думаю, что если меня стошнит, то будет уже не до секса, — вздохнула Алиса. — Ладно, давай тогда комедию, что ли.
Дима пожал плечами. Честно говоря, он не видел особого смысла смотреть фильм, если собрались заниматься совсем другим — тем более, в таком месте, как общага, где в любой момент кто угодно может нагрянуть без предупреждения. И вообще, обычно у них все обходилось без лишних предисловий, и ему это не казалось чем-то скучным. Но спорить не стал, решил посмотреть, что будет.
— Вот, нашла. Вроде что-то очень смешное.
— Может, сразу эротику?
— Я тебе дам, эротику! На чужих голых баб в моем присутствии решил поглазеть? Ложись уже, эроман!
Дима лег… и охнул, когда попал спиной на что-то твердое и стеклянное. Раздался звон, и осколки больно впились в кожу.
— Это еще что такое?
— Ой, забыла, — Алиса вытащила из-под одеяло два бокала — один целый, другой разбитый — и бутылку. — Я ж еще вино притащила. Кстати, осторожнее голову на подушку ложи, там, под ней, свечи спрятаны.
— Вино? — пробурчал Дима, потирая спину. — Свечи? Я не понял, у нас что, какая-то дебильная дата, типа полгода, как мы спим вместе?