Яростный собачий лай вызвал из домика хозяина – невзрачного старика с перевязанной щекой. Старик кротко осведомился, что нам здесь надо.
Андрей заглянул под тахту и выпрямился:
– Давно унесли чемоданы, которые лежали под этой тахтой?
– Какие чемоданы? – удивился старик.
– Не знаете?
– Не знаю, товарищ. Откуда мне знать?
– Не знаете – надо будет объяснить. Вот на суде вам и объяснят, что значит скрывать краденые вещи.
– Почему краденые? – заволновался старик. – Знакомые ребята принесли, положили под тахту. А я даже крышку не поднимал у этих проклятых чемоданов. Какое мне дело?
– Что за ребята? Имена давайте!
Старик смутился:
– Кто их запомнит? Может, Серен… может, Шихан… Мало ли сюда людей ходит!
– Ну, хватит! – Андрей рассердился. – Дожил до старости, а чем занимаешься – жульничеством! При этом врешь, ворюг покрываешь! Старый пакостник ты, а не человек!
– Ай, напрасно, товарищ… – Старик прикрыл глаза и замотал головой на длинной, тонкой шее. – Ай, напрасно, напрасно… Зачем обижать?
Андрей махнул рукой и вывел собаку за порожек.
– След, след, Карай! – говорил он.
И наш Карай, жадно принюхиваясь, потянул за угол, в маленький переулок. Мы побежали за ним.
– Ты не опасаешься, что этот старый жулик удерет? – спрашивал я.
– От своего дома не уйдет, – спокойно отвечал Андрей. – Ведь дом-то он с собой не унесет… Хитрый старик, да он давно у нас на примете!
Карай заскочил в проходной двор, за которым начинался огороженный пустырь. Тут должны были строить новое здание. То и дело мы натыкались ни груды камня, песчаные насыпи. Андрей кричал мне: «Не отставать!»
Но разве угонишься за Караем! Я остановился возле груды толченых камней, как вдруг увидел, что Андрей отстегивает поводок у Карая.
– Стой! – кричал Андрей.
В конце пустыря я увидел двоих людей. Каждый из них тащил по чемодану.
– Стой! – еще раз крикнул Андрей и спустил Карая.
Пес пошел крупными прыжками, пригнув к земле свою огромную голову с прижатыми к затылку ушами. Он бежал молча – так идет на задержание преступников только очень тренированная, уверенная в своих силах собака. У Карая был безошибочный прием: с разгона он бил врага в грудь или в спину могучими передними лапами, валил с ног и садился на него верхом. Тут уж он не скупился на лай, на яростное рычание…
Один из преследуемых обернулся, бросил чемодан и полез через высокий забор. Другой попытался перекинуть через забор чемодан, но не смог. Он выхватил финский нож и, держа его в зубах, тоже полез на забор. Я понял, что это значит: если Карай возьмет барьер, – а такую высоту он взял бы без труда, – его будет ждать по другую сторону забора лезвие острого ножа. Но и Андрей понял это.
– Назад, Карай! – крикнул он.
Запыхавшись, мы подбежали к тому месту, где валялись брошенные ворами чемоданы. Я заглянул сквозь щелку забора – никого уже не было видно.
– Так, – с облегчением вздохнул Андрей, – еще минутка – и упустили б чемоданы. Был бы я и вправду пижоном.
– Так и так пижон, – заявил я. – Воры-то ушли!
Он нахмурился, хотел рассердиться, но свойственная ему справедливость и на этот раз восторжествовала.
– Ну, верно, – сказал он виновато. – Вышли б мы пораньше – и захватили их. Будет мне теперь от капитана Миансарова!
– Да откуда он узнает? Ты же не на работе. И не думаешь ведь ты, что я ему расскажу!
– Нет, зачем… – Андрей мягко улыбнулся. – Я сам скажу ему!
Он взял собаку на поводок:
– Только еще не все кончено. Ты побудь здесь около чемоданов. Я скоро вернусь…
Он пришел через полтора часа – спокойный, как всегда, но растрепанный и усталый. За это время я, сидя на чемоданах возле кучи битого камня, выучил наизусть все слова и цифры, которые были написаны на моей папиросной коробке. Никакой другой литературы у меня под руками не оказалось. Я проклял все чемоданы, которые пропадают, и всех сыскных собак на свете, которые эти чемоданы разыскивают. Когда пришел Андрей, я был очень зол. Он понял это и, не дожидаясь упреков, сообщил:
– Рецидивисты. Вот в какую компанию попал этот мальчишка!
Моя злость сразу прошла.
– Ты поймал их?
– Одного задержал. Главное дело было, что мне пришлось его в отделение вести… – Он нагнулся и подхватил чемодан. – Пойдем побыстрее, а то мальчишка засохнет в том подъезде.
– Ты думаешь, что он еще не ушел?
– Не бойся. – Андрей подмигнул. – Ждет.
Арсен сидел на нижней ступеньке лестницы. Он уже не плакал, но в лице его была какая-то обреченность. Он даже не удивился, когда увидел чемоданы.
– Оставьте меня, – сказал он тихо. – Мне домой нельзя идти.
– Пойдешь, – возразил Андрей. – Ты пойдешь с нами. Поднимайся, ну-ка!
Арсен встал. Лицо его исказила усмешка.
– Вы меня еще не знаете… – начал он. – Если я что-нибудь задумал…
Но Андрей не стал его слушать. Мы пошли вперед, унося чемоданы, и мальчишка поплелся за нами.
– Я не могу идти домой! Слышите? – вдруг крикнул он. – Мне будет стыдно… соседи узнают… Вы слышите или нет?
Андрей остановился возле столба с объявлениями. Я думал, что он хочет переложить чемодан из одной руки в другую. Но он стал присматриваться к объявлениям.
– Вот! – проговорил он с удовлетворением и поманил Арсена к себе. – Вот что тебе надо!
Крупный строящийся завод извещал о наборе рабочей силы. Принимались и неквалифицированные рабочие – на заводских курсах они могли получить квалификацию.
Арсен прочитал и попытался улыбнуться.
– Это вы мне предлагаете?
– Именно!
– Что же я буду там делать?
– Как – что? Камни таскать, тачки возить, бетон замешивать. Там есть вечерняя школа. Поступишь на учебу без отрыва от производства.