26 августа 1955 года. Ю… настаивал: «Я не чувствую проявления заботы Союза писателей в отношении меня.
Принес я им цикл стихов, созданный моим трудом и талантом. Я написал его, чтобы за свой собственный счет пристроить рабочий кабинет к своему дому, поскольку Союз писателей не спешит улучшать мои жилищные условия. А если у поэта нет в доме своего рабочего места, то и стихи его получаются недостаточно высокохудожественные. Разве я не прав?
Я хотел помочь им улучшить мои жилищные условия, а они, не ценя моих намерений, отдают мой цикл стихов консультанту.
Консультант прочитал и начал указывать мне на имеющиеся недостатки. Если ты видишь недостатки, так и исправь их. А иначе какой же ты консультант и за что от нашего Союза деньги получаешь? Так каждый сумеет указывать: тут исправь, тут допиши, тут перепиши… И я так могу. Плати мне деньги — я всех раскритикую. Разве не так?
Вот тебе, Каипбергенов, мой цикл. Ты ведь не консультант, ты — литсотрудник. Значит, ты и должен не консультировать меня, а литературно потрудиться над моими стихами. Разве я не прав?»
И… рассказывал: «Не переживай, Каипбергенов. Лучше послушай, я расскажу тебе одну древнюю историю.
Говорят, что когда Юлий Цезарь с войском впервые приплыл в Африку, то, сойдя па берег, он неожиданно споткнулся и упал, раскинув руки. Это в те времена считалось дурной приметой. Но Цезарь не растерялся и лежа крикнул громко, чтобы все слышали: «Ну вот, Африка, ты уже у меня в руках!»
Как только приходит в редакцию автор, который начинает грозить и кричать, что все вы у него вот где, что всех он в руках держит, то так и знай, что на самом деле, скорее всего, лежит он ничком…»
29августа 1955 года. Н… вещал:«Моих героев любит народ. И это меня радует. Говорю без ложной скромности. Потому что герой не может быть мудрее автора…»
30 августа 1955 года. Ж… говорил: «Пишем мы в одиночестве. И это правильно. Так удобнее работать. Но никогда нельзя забывать и о том, что твою книгу человек будет читать в одиночестве. Сможет ли он это вынести?..»
31августа1955 года. Н… философствовал:«Во дворце души каждого человека сияют светлые лучи, но есть и темные пятна. Озарить всю душу светом или затемнить, затенить ее — зависит от самого человека. Свет в душе струится из трех источников, трех негасимых ламп. Источники эти — трудолюбие, доброта и образование.
Застят свет и отбрасывают густые черные тени три преграды. Их имена: лень, зазнайство, зависть.
Кто озарит душу свою лучами трудолюбия, доброты и образованности, тот сделает счастливым прежде всего самого себя, затем — своих близких и соплеменников, а через них и все человечество.
А кто затемнит душу свою тенями лени, зазнайства и зависти, тот сделает несчастным прежде всего самого себя, затем омрачит жизнь близким и друзьям, наконец, своим соплеменникам, а через них хоть чуточку, но потускнеет и жизнь всего человечества.
Задача литературы — запомни это — просветлять людские души…»
2 сентября1955 года. Д… шутил (нет, пожалуй, не шутил, а говорил серьезно):«Послушай, Каипбергенов, почему ты до сих пор не бросил литературу? На что ты надеешься? Зачем зря время тратишь, работая в журнале? У тебя же нет данных для того, чтобы стать писателем. Твое имя никогда не прозвучит в литературе. Ты сам посмотри, какое оно длинное и несуразное: ТУЛЕПБЕРГЕН КАИПБЕРГЕНОВИЧ КАИПБЕРГЕНОВ. Его же невозможно выговорить. Какой редактор захочет печатать автора с таким именем? Ведь тебе за одну фамилию придется выплачивать гонорар как за целую поэтическую строку. А если вздумаешь заняться прозой, то имя, фамилия и отчество займут целую главу, а то и полкниги.
И не гляди на меня так.
Я тебе верно говорю: бросай литературу…»
3 сентября 1955 года. Поехал в колхоз на уборку хлопка. Повезло, попал в родной аул и на уборочной пробуду целый месяц.
Увещевания коше-бия. Я тут в промежутке между делами некоторый период времени думал о тебе и составил мысленный портрет твоего внутреннего облика.
Ты намереваешься поступить в писатели. А что необходимо для реализации данного намерения? В первую очередь для его реализации необходимо происхождение.
Все современные писатели Каракалпакии произошли из бедности. Все из прошлого неимущего сословия. И не только наши писатели. Максим Горький в детстве принадлежал к бездомным сиротам. С сиротством тебе положительно не повезло. У тебя на протяжении всего этапа детства имелись не только отец и мать, но еще и дед с бабкой сверх того. Но то хорошо, что все они были обездолены и бедны. Это, вне всяких сомнений, должно способствовать появлению у тебя таланта к литературной склонности.
Теперь возьмем тебя в аспекте другого разреза. Так сказать, в плоскости содержания.
Чем прославились все предыдущие писатели прошлого? А тем, что открыто выступали против предыдущей власти. Чем собираешься прославиться ты? Если тоже имеешь скрытые умыслы открыто выступить против власти, то лучше уезжай из нашего аула и никогда в свидетельствах собственной автобиографии не ссылайся на факт проживания в нашем ауле. Понял?
Но если ты не достигнешь уровня степени славы, то такой писатель нашему аулу тоже не нужен. Мы не хотим, чтобы у нас в ауле были памятные места, связанные с биографией жизни неизвестного писателя.
Какой итог результата из всего этого выходит? А такой итог выходит, что результата из тебя может и не получиться. А раз так, то вот тебе мой душевный и предусмотрительный совет: бросай ты поприще своей литературы и возвращайся в аул на поприще школьного учителя.
Из рассказов аксакалов. Однажды хан Хорезма заболел тяжелой болезнью. Недуг свалил его, и страшная боль терзала все тело хана, и чувствовал хан, что сочтены дни его.
В это время приехал к нему бий каракалпаков. Приехал проведать, осведомиться о здоровье и спросить, не может ли он чем помочь больному.
Хан сказал ему:
— Возьми золото в казне, возьми зерно в закромах, возьми скот на выпасах и все это раздай своим черпошапочникам, пусть они помолятся о моем здоровье.
Бий обещал это сделать, и как только воротился в степи, так созвал народ и стал раздавать и деньги, и хлеб, и скот, говоря при этом:
— Все взятое вернете в день смерти хана. Ханские соглядатаи проведали о том и все донесли хану. А он, услышав это, пришел в ярость и повелел казнить бия.
Узнал о ханском приговоре поэт Бердах, и поспешил он в Хиву. Явился к хану и спросил его:
— Почему велите казнить бия?
— Он нарушил мое повеление, — говорит хан, — бий должен был говорить людям о моем здоровье, а он им сказал о моей смерти.
На это поэт Бердах ответил так:
— Никто не может заставить людей полюбить себя. Но каждый может сделать так, чтобы стать нужным для людей. Все люди в степи пять раз на дню молятся о вашем здоровье. Молят Аллаха, чтобы дни ваши тянулись как можно дольше, чтобы пережили вы всех живущих, И не потому молятся, что любят вас, а потому, что не хотят возвращать долги.
Услышал хан слова Бердаха и задумался…
Легенда, рассказанная моим отцом. Жил-был человек на свете, звали его Адильбек. Прожил он примерно половину своей жизни, и задумался вдруг, и спросил себя: «А для чего живу-то? Кому и какая польза от меня?»
И с того самого дня решил жить только для пользы людей. Но жизнь-то уже наполовину растеряна. Наверстывать надо, надо сделать что-нибудь важное, мелкой пользой уже не обойдешься. И стал он расспрашивать людей, чем бы таким ему заняться, чтобы не зря, чтобы не жаль было на это весь остаток жизни положить.