Спрашивать о том, кто оплачивает работу секретаря, я благоразумно не стал. И так ясно, что имелось в виду под фразой «оплата команды».
— Кстати, вы нашли «партию»? — уточнил я. — И что было в той самой «партии»?
— Баллоны с газом, который синтезировал объект, — спокойно ответил Беломорцев. — Их вывезли с территории Союза. Скорее всего, в Центральную Америку. Так что этот газ перестал быть нашей с вами проблемой. Что с ним сделают за границей — уже не наша забота.
— Ага, — протянул я. — Ясно. Ну, был рад пообщаться. Но мне пора. Кстати, почему на площади так мало жандармов? Я видел только десяток драгунов.
Беломорцев отвлекся от изучения бумаг и взглянул на меня:
— Вы не смотрите новости, молодой человек? — удивленно спросил он.
— Не успел.
— Напрасно. Надо быть в курсе происходящего в стране и мире. Сегодня, из Дома призрения Николая Чудотворца сбежала группа существ, которые перестали быть людьми.
— А, вот оно что, — протянул я.
Законы в Союзе считались «гуманными», и для Императора и Синода была важна жизнь каждого подданного. Приговаривать людей к смертной казни, и отправлять их в дома призрения было запрещено. Поэтому приговор суда в таких случаях гласил: «Избавить общество от существа, которое перестало быть человеком». А существ уже можно было отправлять на виселицу или колесо. Ну и в дома призрения, само собой.
— Какое крыло? — осторожно уточнил я.
— Северное, — хмуро ответил Калинин и я присвистнул. Неудивительно, что вся жандармерия и ищейки подняты по тревоге.
В северном крыле дома призрения содержались особо опасные преступники, признанные душевнобольными. И все они были обладателями Силы. Аристократы или бастарды.
— И много народа сбежало?
— Да кто их там считал? — удивленно поднял брови Беломорцев. — Северный блок был переполнен. Ситуация сейчас такая. Упадок нравов, безбожие и расшатывание устоев. Вот люди и перекидываются в бесноватых. А если бы казначейство выделило финансирование на постройку новых храмов…
— И все об этом знают? — осторожно уточнил я, не желая слушать рассуждения о значимости религиозных построек.
Калинин кивнул:
— Да. Но людей ничем не удержать от празднований. Ни сбежавшими преступниками, ни землетрясениями, ни наводнениями, ни пожарами. Даже чума не остановит! А если бы мы начнем ограничивать свободных людей под защитой закона и Императора…
— Вспыхнет бунт, — закончил я.
Калинин победно посмотрел на Беломорцева и довольно заключил:
— Ну вот. А ты говорил, что у него совсем котелок не варит.
— Не перехвали, — буркнул жрец. — Ладно, Карамазов. Иди. У нас еще много дел.
Я склонился и вышел за дверь.
Секретарша в холле проводила меня равнодушным взглядом. И мне почему-то стало не по себе. Словно в душу закралась странная, необъяснимая тревога. Ее причину я понял, когда вышел на крыльцо.
В кармане завибрировал телефон. Я вынул аппарат, на дисплее высвечивался номер Виктора.
— Да.
— Ты тоже чуешь? — послышалось в динамике.
— Чую что?
— Зов объекта, — рявкнул Феникс.
Я замолчал. Значит, хранитель здесь. На площади. И пришел он не для того, чтобы бесплатно раздавать детям конфеты.
Я осмотрелся по сторонам, понимая, что искать человека среди многотысячной толпы — дело заведомо безнадежное.
— Переключи на беспроводной наушник, — скомандовал Виктор. — И идем искать.
Я поспешно вынул из кармана коробочку, достал один вкладыш и вставил в ухо. Нажал на подтверждение переключения, которое высветилось на экране. И осторожно двинулся сквозь толпу.
— Если ты подойдешь ближе — ощущение будет ярче, — предупредил меня Виктор. — Двигай к сцене. Встретимся там.
Я послушно принялся протискиваться сквозь толпу. Но обращая внимания на возгласы возмущения. И едва я подошел к помосту, как чувство тревоги накрыло меня.
— Вижу их, — коротко произнес Виктор.
— Их? — переспросил я.
А через секунду, я услышал истошный женский визг.
Обогнув сцену, я нырнул под заградительную полосу. И понял, кого именно «их» видел Виктор.
Глава 4. Представление
У крайнего трейлера, в которых обычно отдыхали звезды эстрады, стояла черная «Волга-Консул». Двери машины были распахнуты, а на асфальте у авто уже лежали три трупа в костюмах охраны. За машиной приготовилась к бою девушка. Невольно отметил, что стойка у нее правильная и расположилась она грамотно — оставив за спиной глухую стену.