— Ты понравился Мурзику, — сообщила хозяйка дома, почесав мочку аккуратного уха.
— Да? — глупо переспросил я.
— Иначе он бы тебе нос откусил, — беспечно заметила девушка и взяла с блюда яблоко.
Не сразу стало ясно, что смущало меня в облике хозяйки дома. Но приглядевшись, я понял, что таким нарядом не могла похвастаться ни одна из моих знакомых. На ней было широкое платье-туника, которое скатилось с плеча, обнажая загорелую кожу с россыпью веснушек. Край ткани был неровно надорван и выдернутые нити свисали до самого пола. Кушак, расшитый красными камешками, напоминающими капли крови был повязан низко на бедрах. Кисти на его концах казались потеками крови на серой льняной ткани платья.
Девушка подобрала ноги под себя, но босые ступни темнели от сока травы.
Весь образ девушки мог бы казаться безобидным, если бы не странный оттенок волос, который стал заметен, когда незнакомка качнулась вперед и свет из окна высветил частые серебряные пряди среди черных локонов. Мне на мгновенье померещилось, что девичье лицо стало жестким, испещренным глубокими морщинами на потемневшей коже. Но вот хозяйка дома уже откусила яблоко и морок спал. Она вновь была молодой.
— Меня зовут Ягиня или Яга, — сообщила хозяйка.
— Карамазов, — выдал я.
— Знавала я одного с таким именем, — ядовитая улыбка скривила тонкие губы.
— Быть может, мой дед, — предположил я. — Федор…
— Быть может, — отмахнулась Яга с детской непосредственностью и пружинисто поднялась на ноги.
Мне вдруг снова померещилось странное. Ее колено скрипнуло словно старая ступень, а лодыжка выглядела…
— Ты на меня пялишься, — сказала она и добавила, — Зачем пришел? Ведь не просто так ты проделал долгую дорогу до моего дома.
Я достал мешочек и протянул его женщине:
— Старый знакомец просил должок вернуть, — повторил я фразу, сказанную мне Иванушкой.
В глазах девушки мелькнул интерес. Она шагнула ко мне, взяла мешочек. Развязала тесемки и заглянула внутрь. Довольно усмехнулась:
— Хорошая память у старого знакомца.
Черный кот спрыгнул с печки и подошел к хозяйке. Потерся головой о ее ногу. И девушка протянула ему мешочек:
— Отнеси в кладовую, — наказала она. И к моему удивлению, кот схватил зубами ткань и поволок прочь.
— Какой послушный зверь, — с уважением протянул я. — Тапочки тоже умеет приносить?
Ягиня улыбнулась и покачала головой.
— Он много чего может. И порой способен удивить даже меня. Ладно, человеческий детеныш. Зачем пожаловал?
— Хотел бы попросить тебя об… одолжении, — осторожно начал я беседу. — Старый знакомец сказал, что у тебя есть один… объект. Путеводная нить.
Девушка сощурилась и принялась накручивать на палец прядь волос.
— Есть такой. Только это не “объект”, как вы их называете. В нем нет силы. Так, баловство. А зачем он тебе?
— Найти одно место, — ответил я. — Скрытое на картах.
— Твой дружинник когда-то приходил за тем же самым, — улыбнулась Ягиня. — Он искал Баюна.
Я не знал, кто такой Баюн, но на всякий случай кивнул.
— А что ищешь ты? — продолжала настаивать хозяйка.
— Остров Дарроу, — спокойно ответил я и добавил, — там есть Хранитель Мудрости.
Глаза девушки как-то странно блеснули. Мне подумалось, что сейчас она пошлет меня. И укажет на дверь. Но неожиданно услышал:
— Я могу тебе помочь.
Она развернулась и направилась к старому буфету. Натертое до блеска стекло задребезжало, когда Ягиня открыла дверцу.
Внутри стояло несколько сервизов. Блюдца и чашки. Девушка остановилась, рассматривая сложенную посуду. Задумчиво потерла ладонью подбородок. Наморщила лоб. А затем протянула руку и вытащила одно блюдо и подошла к окну. Оценила переливающуюся поверхность, покрытую глазурью, и довольно поцокала языком.
— Умели же делать, — пробормотала она задумчиво.
Потом села за стол и поставила плоское блюдце перед собой:
— Присаживайся, в ногах правды нет, — улыбнулась и указала на свободный стул.
Я с сомнением покосился на мебель, помня, что поначалу он показалась мне рассохшейся и осторожно присел на краешек. Выглянул в большое окно. И увидел берег реки, на котором раскинулся старый пирс. Выбоины в асфальте затянуло песком и пылью, то тут, то там в рытвинах торчащие пучки сухой травы. Ветер трепал на стоке серую тряпку, бывшую когда-то флагом. У берега покачивалась старая лодка с проржавевшими боками, увешанными растрескавшимися покрышками. Чуть поодаль виднелась другая посудина, но стоило мне присмотреться, как туман, который клубился рядом, становился гуще. И моему взору представал лишь высокий остов. Клочья дымки обнимали мачту, создавая иллюзию рваных парусов. На борту расхаживал кто-то на редкость высокий, и время от времени взмахивал длинными руками. Но возможно это был мираж. А затем, пирс скрылся в густом молочно-белом тумане.