К своему удивлению, в понедельник он заметил, что ему чего-то не хватает.
Будто он чего-то лишился.
«Как в тот раз, когда я потерял Марианну», — подумал он несколько позже с тем же удивлением; сравнение показалось странным, но соотнести хоть с чем-то явно требовалось. С чем-то важным из собственной жизни. В течение десяти дней это кошмарное происшествие владело всем его существом. Проникало в каждую пору, в каждый уголок сознания. Хоть ему и удалось относительно быстро взять панику под контроль, она все же никак не отпускала. Таилась где-то внутри, готовая вырваться наружу. В последнее время его мысли вращались вокруг этой адской поездки чуть ли не каждую секунду — легкий удар и дернувшийся руль, дождь, безжизненное тело парня и скользкая канава… днем и ночью, и когда начали возникать периоды, свободные от этих размышлений, стало почему-то казаться, будто ему чего-то не хватает.
Образовалась некая пустота.
Как после одиннадцатилетнего бездетного брака… да, кое-какое сходство есть.
Видимо, я очень одинокий человек, сообразил он вдруг в те дни. С тех пор как Марианна покинула меня, не осталось никого, кто бы для меня, по большому счету, что-то значил. Ни единой души. Со мной происходят какие-то события, но я не действую. Существую, но не живу.
Почему я не завел себе новую женщину? Почему даже не попробовал? А теперь я вдруг стал кем-то другим.
Кем? Кто же я?
То, что подобные мысли возникли из-за того, что он задавил паренька, разумеется, казалось странным, но он не хотел копаться в этом глубже. Он решил, что не было счастья, да несчастье помогло, и следует что-либо предпринять, попытаться все-таки изменить жизнь, и внезапно — не дав себе времени все взвесить и передумать — он взял и пригласил на ужин женщину. Познакомились они случайно — в столовой; мест, как всегда, не хватало, и эта женщина села за его столик. Он не помнил, видел ли ее когда-нибудь прежде. Вероятно, нет.
Но она приняла приглашение.
Звали ее Вера Миллер. Она была рыжеволосой и жизнерадостной, и в ночь с субботы на воскресенье — через три с лишним недели после того, как он впервые в жизни убил человека, — он в первый раз за последние четыре года занимался любовью.
Следующим утром они вновь предались любовным утехам, после чего она рассказала, что замужем. Они немного поговорили о ее браке и об их романе, и он увидел, что для нее это куда серьезнее, чем для него самого.
А в понедельник пришло письмо.
Некоторое время назад Вы убили мальчика. Я ждал, что у Вас проснется совесть, но теперь понимаю, что Вы слабый человек, не отваживающийся отвечать за содеянное.
У меня имеются неопровержимые доказательства, которые отправят Вас в тюрьму, как только я передам их полиции. Мое молчание будет стоить десять тысяч гульденов — пустяковая сумма для человека Вашего положения, но я все-таки даю Вам неделю (ровно семь дней) на то, чтобы ее раздобыть. Подготовьтесь.
Я скоро напомню Вам о себе.
Друг.
Написано от руки. Красивыми узкими буквами с ровным наклоном. Черными чернилами.
Он прочел письмо пять раз подряд.
— Тебя что-то тяготит? — спросила Вера Миллер за ужином. — У тебя немного подавленный вид.
— Нет.
— Точно?
— Все нормально, — ответил он. — Просто неважно себя чувствую, вероятно, у меня небольшая температура.
— Надеюсь, это не из-за меня? Я хочу сказать, не из-за нас?
Она крутила в руках бокал с вином, пристально вглядываясь в его лицо.
— Конечно нет, черт возьми…
Он попытался засмеяться, но сам услышал, что лишь заскрежетал зубами, и решил лучше выпить вина.
— Мне кажется, у нас все так хорошо началось, — сказала она. — Хотелось бы второй и третьей серии.
— Разумеется. Извини, я просто немного устал, но к тебе это никакого отношения не имеет. У меня такое же ощущение, как у тебя… поверь.
Она улыбнулась, погладила его по руке:
— Хорошо. Я уже почти забыла, что заниматься любовью может быть так приятно. Просто невероятно, что ты не делал этого четыре года. Как так могло получиться?
— Ждал тебя, — ответил он. — Пойдем в постель?
Не успела она уйти в то воскресенье, как он начал чуть ли не тосковать без нее. Они занимались любовью до глубокой ночи. Вера права: просто загадка, что это вызывало столь сильные ощущения. Он залез обратно в постель и уткнулся головой в подушку. Глубоко задышал носом, пытаясь вдохнуть запах Веры, и попробовал снова заснуть, но тщетно. Казалось, в постели слишком пусто. Ну, разве не чертовски странно?