– Прости? – «Лилу», смотря на меня через отражение, щурится.
– Это мой отдел.
– То-то от него разит малолетками и все вещи как с детской куклы. Мы идём в другое место, Люци!
Девушка теряется в примерочной.
– Талантливо вспугнуть клиента надо уметь, – забавляется мужчина.
– Спасибо, на этом список моих талантов касательно магазина одежды не оканчивается, – отвечаю я.
– Как вас зовут?
– Карамель Голдман.
– Голдман, – эхом подхватывает «Люци». – Рад был увидеться вживую, Голдман. Наши семьи наслышаны друг о друге.
– Кто вы?
Я никогда не спрашиваю имени в ответ. Почему же сейчас поступаю иначе?
– Люцифер Левиафан. За шторкой гневно снимает платье моя сестра – Лилит Левиафан.
Левиафаны…да, фамилия знакома мне. Понятно, отчего Ирис обомлела. Она молниеносно узнала их, потому что сплетник (то есть Вестник) читать ей нравилось – уверена, эти особы там каждый день. Левиафан придерживаются старых порядков и классических взглядов на мироустройство, но они очень влиятельны и богаты. Влиятельней и богаче Голдман? Ни за что! Мы – лучше и главней всех! Мы! Голдман! По крайней мере, так говорит отец.
Левиафаны пропадают, остаёмся с подругой наедине.
– Так что за свидание, Ирис? – спрашиваю я.
– Любопытство порочно, – отталкивает она и тоже пропадает в примерочной.
– Равно твоему признанию под глазом камеры в отношениях, о которых неизвестно твоей семье, – говорю я. – Осторожней со словами, Ирис. Меня не надо учить, где пишут жалобы.
Подруга наотмашь отвечает, что лишь желала не терять лица перед обожаемыми Новым Миром близнецами.
– Тщеславие порочно, – подхватываю я. – Ладно, бери платье и поехали, скоро стемнеет.
Подруга торопится. И вот, шурша пакетами, двигается по Золотому Кольцу. Иду чуть за ней, наблюдаю за змеиным силуэтом.
– Ты пешком или за тобой заедут? – спрашиваю я у отдаляющейся спины.
– Заедут, да, – не глядя в глаза отвечает Ирис.
Удивительно.
– Отец нашёл на тебя время?
– Его друг заберёт меня.
Опять?
– Славно.
Мы прощаемся. Ближе к лестнице, ведущей на нижний этаж, на парковочном месте ожидает мой водитель. Надеюсь, он исчерпал лимит болтливости и хотя бы сегодня помолчит.
– Мисс Голдман, доброго вечера, – здоровается юноша за рулём и открывает дверь – та плавно скользит в сторону.
Равно двери скольжу на диван и складываю в ноги несколько пакетов. Сегодня я решила одеть не только подругу, но и добавить что-то для настроения себе…Толку-то? Удовольствие от приобретения равно нескольким секундам. И ещё несколько секунд, когда в первые дни будешь с трепетом брать в руки ещё недавно желаемое.
– Шопинг выдался на славу, – кивает водитель.
– Открой дверь, – велю я, едва мы поднимаемся в воздух.
– Простите, мисс Голдман?
Водитель тут же меняется в лице.
Признаюсь:
– Такой ты душный, слов нет. Просто быть в одном авто невозможно – вся эта болтовня, все эти пустые слова, они съедают кислород – мне ничего остаётся. Ясно?
– Простите, мисс Голдман, я буду молчать.
Юноша говорит то, что я желаю услышать, однако в его взгляде раскаяния или испуга (должного окатить) нет. Янтарные глаза смотрят на меня – пристально – через зеркало дальнего вида. Изучают. Контролируют. Неприятное чувство…
– Улица Голдман, – объявляет в конце пути водитель и приземляется на парковочное место у дома. Смотрю на перчатки юноши. Он всё время в перчатках…
– Благодарю.
Поднимаю пакеты и поспешно выбираюсь, ловлю нетерпеливый и тягучий взгляд, вползаю в смолу и не удерживаюсь от остроты:
– Хотите сказать что-то ещё или подумаете?
– Кто вы, когда на вас никто не смотрит? – отвечает юноша и, улыбнувшись, закрывает дверь: машина поднимается в воздух.
Это уже ни в какие рамки…
Отец по обыкновению сидит в своём кабинете. Работа не отпускает даже вечером. Шелестит бумагами и смотрит в выведенное над столом изображение, быстро отвечает по сенсору и общается с кем-то через наушник. Не терплю этот наушник, никогда его не ношу. Как помню, всё моё взросление отец проходил в наушнике и большую часть времени разговаривал по работе, а не со мной. Не носить наушник – что-то вроде моего бунта. Мини-бунт, в силу своих лет, в силу личной дозволенности, безопасное несогласие. Да и не считаю необходимым носить этот наушник – созваниваться мне не с кем, утром я еду в Академию, после Академии – на Золотое Кольцо, следом – домой. И каждый день одинаков, по часам тоже всё совпадает. К чему мне быть на связи, если каждое моё действие известно наперёд? Даже мой водитель пребывает в одно и то же время и всегда может сообщить о моём передвижении. Кстати, о водителе…