— Почему так? Ребята выползли через окно, — подмечаю я.
— А у меня бедра широкие, — смеется девушка и выглядывает; затем смотрит на мое перекошенное лицо и добавляет, — боже, Карамель, я шучу, не бойся так! Просто тебе легче будет — цепляться не придется.
— Ладно, — быстро киваю ей. — Просто легче.
Женщина переползает на крышу — мы выравниваемся с вертолетом.
Чертовы аферисты!
— Руку! — Не-л-Ех протягивается ко мне.
Бездумно хватаюсь за нее, решив не вестись на собственные толкования в голове, рассуждения и страхи — я верю ей. Встаю ногами на самый край машины, и Не-л-Ех без предупреждения толкает меня. Лечу вперед.
Машина зависает в воздухе чуть выше вертолета, поэтому я хлопаюсь прямо в него. Острая боль в бедре дает о себе знать, и я начинаю соскальзывать. Серафим кидается ко мне и помогает заползти. Оборачиваюсь — Не-л-Ех потягивается как кошка, а затем прыгает, очень изящно приземлившись на обе ноги.
— Как ты, дорогая? — с улыбкой спрашивает Кир.
— Размялась, — ехидничает она и смотрит назад. — Все хорошо. Да, Карамель? — Она видит, как я широко распахнула глаза и невольно сжала ладонь Серафима. — Оставить панику, конфета наша.
Обиженно киваю ей… она толкнула меня!
Поларис машет нам рукой, разворачивается и улетает. Я смотрю на наши соединенные руки с Серафимом, подаюсь назад и отцепляюсь.
— Это лишнее, — шепчу я и получаю согласие.
— Да. — Юноша глубоко вздыхает. — Ты молодец, Карамель. Мы рядом — не беспокойся.
Я веду бровью, и он замечает это.
— Я серьезно, Карамель, — добавляет юноша. — Мы друзья. И если что-то случится — спрячем за спинами.
Кому-то все равно придется остаться на передовой… трясу головой — оставить панику, Карамель, да?
— Мы на разведку. — Не-л-Ех и Кир бегут к единственной двери и пропадают за ней.
— А что делать нам? — спрашиваю я.
— Притаиться и подождать конечной. — Серафим оценочно оглядывает помещение, в котором мы оказались. — Ты правда молодец, Карамель. — Я расслабляюсь, а он быстро касается моего плеча. — Я считаю, ты хорошо справляешься.
— Думаешь, никто не заметил, как мы вынесли дверь? — быстро свожу тему.
— Здесь везде шумоизоляторы. Я раньше бывал в военных вертолетах, окна у пилотов смешные: видно лишь то, что впереди — по бокам обзора никакого.
Задумываюсь о том, при каких обстоятельствах Серафиму доводилось находиться в военных вертолетах — откуда он знает их строение?
Мой друг хочет что-то спросить, как вдруг вертолет резко вздрагивает, и мы, встряхнувшись, с большим трудом остаемся стоять на ногах. Хочу подойти к стене и облокотиться о нее, но мы будто встаем на дыбы и резко хлюпаем носом вперед, после чего наоборот тянемся еще выше к облакам — заваливаемся на бок. Вижу, что Серафим хочет взять меня за руку, но вертолет опять дергает: я качусь к выбитой двери, вскрикиваю и пытаюсь ухватиться за что-либо. Парень протягивается, ворот моей куртки оказывается зажат в его кулаке, и он быстро подтаскивает меня к себе.
— Так и должно быть? — испуганно выдаю я.
Юноша томно глядит, проглатывает слюни и оглядывается, отвечает качанием головы, и еле слышное «нет» с трудом выбирается из его губ. Ответ этот вызывает спазмы внизу моего живота.
— Давай спрячемся? — предлагаю я.
Кир врывается обратно к нам и кричит о том, что Они — некто — знают о нашем пребывании сие и что Они — некто ожидали того. Серафим начинает перечить и качать головой, «быть того не может» слышно от него чаще, чем видно вздымающуюся в такт дыханию грудь. Из коридора за открытой дверью доносится грохот.
Ждали! Знали!
Вижу ухмылку юноши — как будто это наш план; растерянность сменяется на противоположное, улыбка — на звериный оскал.
За Киром врывается несколько мужчин в одинаковой форме песочно-зеленого цвета. Вертолет выравнивается, и Серафим помогает мне подняться. Кир ударяет одного из мужчин: ловит его кулак, выкручивает локоть и отталкивает к открытой двери. Тот вываливается и, должно быть, летит в воду. В воду!!!
Зачем он это сделал?! Он же убил его! Для чего?!
Серафим притягивает меня к себе и отводит как можно дальше от двери, подступает к Киру, чтобы помочь. Я спиной влетаю в стену и скатываюсь коленями вниз, наблюдаю, падаю, боюсь… Кир и мужчина в форме сталкиваются, заваливаются на пол: пытаются перебороть друг друга и подкатываются к двери. Вертолет опять наклоняется, я липкой стороной перчаток цепляюсь за стену, а Серафим в последний момент кидается от друга ко мне и хватает за талию — променял…