Я покидаю машину незнакомца и поправляю пальто, Ирис замечает меня и бредет навстречу. В этот момент я оборачиваюсь в сторону Северного района и смотрю на здание управляющих, от крыши которого тянется длинный пик — антенна; а пред ней в воздухе парит огромный экран с постоянной рекламой, которая транслируется с раннего утра и до комендантского часа.
Я надеюсь увидеть свое лицо, но рекламируют какую-то новую вакцину для увеличения воспринимаемой информации — думаю, современным ученым было глубоко плевать на то, что придумывать и что пускать в массовое распространение; лишь бы народ получал определенную дозу новизны.
— Карамель, ты опоздала, — журчит подруга и подходит ко мне, ее острый язык заплетается как у змеи.
— Забыла про тебя, — вру я и лукаво улыбаюсь, на что Ирис хмурится.
Мы идем в сторону моих отделов, которые достались мне в наследство от деда несколько лет назад. Он был единственным стоящим и достойным носить фамилию Голдман человеком среди всей сомнительной семейки — я уважала его. Мне не нравилось, что от него постоянно пахло рыбьим жиром и машинным маслом, но, в целом, человеком он был неплохим. Я, как и все члены семьи Голдман, ждала смерти деда, чтобы получить в наследство компании; отцу досталась автомобильная фабрика, моему дяде — папиному брату — рыбная фабрика, на меня дед оформил несколько отделов на Золотом Кольце, а матери перепала кулинарная книга от его первой жены. Вся ирония заключалась в том, что моя мать терпеть не могла готовить, а свою первую жену дед ненавидел так сильно, что упрятал в психиатрическую лечебницу — конечно же, как только она переписала на него обувную фабрику. Тот конфликт долго не могли уладить, но все свели к антирекламе, вышедшей боком.
Мы заходим в первый отдел, и Ирис шагает к зеркалам. Я распорядилась, чтобы манекены стояли при входе, а примерочные словно Золотое Кольцо оплетали все помещение.
— Новая коллекция завтра, — говорю я и смотрю на пустые вешалки при входе.
По левой стороне зеркала высвечиваются различные модели, задача Ирис пальцем попасть в то, что ей понравится. Она примеряет и примеряет: вместо ее школьной одежды в зеркальном отражении появляются те вещи, которые она выбирает — наконец выплывает нечто стоящее. Ирис разглядывает на себе красное платье с коротким рукавом и юбкой средней длины; ей всегда шли кровавые оттенки.
— А это не новая коллекция, Карамель? — подмечает она, на что я пожимаю плечами.
Несколько вечеров неделей ранее были потрачены на создание моделей, которые отправились на фабрику в Восточном районе, где с некоторой корректировкой схем оказались воплощены на струящихся тканях, и дальше путь их был устремлен в отделы Золотого Кольца.
— Двести золотых карт? — спрашивает Ирис, посмотрев на ценник. — Ты щедра, как никогда, Карамель.
— Должно быть, забыла ноль дописать, — посмеиваюсь я. — Потрогай ткань, Ирис. Чистый бархат. Где ты сейчас такое найдешь?
— По старой дружбе ты отдашь его мне за двести, — Ирис нажимает на кнопку «купить», и я ничего не успеваю сделать и сказать; проклинаю компьютер, который не доставил лишний ноль, хотя тот действительно имелся при оформлении.
Отражение Ирис подсвечивается, касса при входе звенит — на ней появляется полное имя моей подруги и номер ее карты; зеркала сами считывают лица и ищут по базе данных людей, решивших приобрести себе вещи в том или ином отделе. За зеркалами находится зал-склад с сотнями вешалок и коробок, в которых хранится товар.
— Здесь закончим, — улыбается Ирис и поворачивается на меня. — Попрошу у тебя, Карамель, доставку на дом, а пока пойдем дальше.
Девушка огибает меня и раскрывает перед собой двери, выходя на улицу — сотни сверкающих неоновых вывесок и ламп Золотого Кольца освещают ее стройный силуэт, змеиный хвост толкает ее бедра из стороны в сторону, раздвоенный язык опять шипит про излюбленные отделы дорогой подруги. Дорогая подруга она — обходилась она мне действительно дорого.
Мы продолжаем нашу прогулку: Ирис с восхищением набирает вещи, обвивает свой змеиный стан тканями и рукоплещет тому, что удостоилась родиться в Новом Мире, она упивается и восхищается этим, она изводится красоте и обвешивает свои руки многочисленными пакетами, но я не принимаю участие в этом вещевой фетише и в выборе одежды вообще. Когда мы заканчиваем досконально изучать весь этаж, Ирис выходит из последнего отдела и говорит:
— Думаю, на сегодня мы закончили.