Какого чёрта вообще происходит? Со всей долбаной шайкой байкеров и спецов она общалась ровно и приветливо, а от него отшатнулась, как от чумного!
Он тогда в клинике сначала глазам своим не поверил. Она, его байкерша, прооперировала Тима и приняла роды у Сашки. Естественно, после всего пришла рассказать новости о самочувствии раненного и роженицы родным и близким.
Он тогда ещё подумал, вот он, случай «нечаянно познакомиться». Ага, хрен тебе ,Андрюха, обломись…
Всем, зараза всем без исключения приветливо и мягко улыбалась, рассказывая о ходе операции, пока взглядом не натолкнулась на него…
На него же… уставилась своими огромными медовыми глазами с ужасом и, скривившись в брезгливой гримасе, поджала пухлые губки и отвернулась. Что за нафиг?
Она его впервые в жизни видит, если не считать гонок, и такая реакция!
Первое предположение было - узнала и не хочет общаться. Но нет, он бы знал, если бы девушка начала наводить о нём справки. Да чёрт возьми, с некоторых пор он чуть ли не о каждом её шаге знает…
Чёртова сладкая шоколадка, нет, не так – карамелька. Правильная у неё была в девичестве фамилия Свит, с английского «сладкая» или «конфетка». Карамелька, одним словом.
Вынесла весь мозг и ни на шаг не подпустила. Только на этих клятых гонках вся его.
Он поэтому и отказался сейчас от парного заезда, чтобы не угробить её в порыве злости.
Ещё и на работе полный швах.
Хм, работа… Как же человек быстро ко всему привыкает! Ещё месяц-другой назад они с Котом службу в органах кроме как «пустой тратой времени» и не называли. А сейчас? Сейчас же, вспоминая тесный кабинет, в котором частенько они с Игорем околачиваются под началом следака Вадима Маркова, улыбка так и тянется до ушей. Ведь то, что задумывалось, как наказание за пьяный дебош, стало отдушиной и реальным шансом приструнить его папашу.
Хотя, зная бабулю Тимофея, можно смело предположить, что она изначально делала ставку на подобный поворот событий.
Как только они с Котом пересекли порог кабинета в управлении и познакомились с их непосредственным начальником, оба поняли, что свободные деньки канули в лету. Их же личный надзиратель и шеф в одном лице, впервые увидев два тела после бравой попойки, разве что ладошками не потирал, приговаривая «вот это материал для превращения «питекантропа обычного» в гордое homo sapiens».
Чуть позже пришло осознание, что человек, к которому их кинули на перевоспитание, как нашкодивших щенят, примерно так их и воспринимал. И как бы унизительно поначалу это не показалось для двух почти тридцатилетних лбов, владеющим довольно успешным бизнесом, но так оно и было.
Вадим Марков с первого взгляда мысленно может разобрать человека на составляющие, пересмотреть их, покрутить и так, и этак, поцокать языком и вынести вердикт, можно ли с «этого» слепить что-то путное.
Марков соединял в себе качества хорошего психолога и сильнейшего стратега.
«Майор по званию и воспитатель ценных кадров по призванию» - кажется, именно так на одном из закулисных домашних собраний назвал его Виктор Керолл.
И эта характеристика была, как говорится в точку, ведь им с Игорем посчастливилось работать бок о бок с человеком, которого с первой встречи невольно начинаешь уважать, а со второй пытаешься заслужить уже его уважение.
Майор занимался тем, что натаскивал молодое поколение оперативников, объяснял специфику работы данного ведомства, вводил в курс дел, подбирая ключ к каждому человеку индивидуально.
Принимая на службу «ценные кадры» в их, Барса с Котом лице, Марков сразу дал понять, что в курсе истории, которая привела этих двоих в этот кабинет. Так же он максимально спокойно поставил их перед фактом, что относиться к службе спустя рукава не позволит, потому что подобное отношение может стоить жизни - как окружающим, так и им самим.
В тот же день с ним у Вадима был отдельный разговор:
- Андрей, ты должен понимать, что прежде, чем принять тебя в свой отдел, я должен задать тебе один вопрос. – сосредоточенно глядя ему в глаза, обратился будущий начальник.
- Понимаю. – ответил ровно, не отводя взгляда.
Если честно, этого вопроса он ждал ещё на пороге, как только узнал, на чём именно специализируется управление, в которое их с Котом отправили работать.
- Хорошо. Скажи, ты уверен, что сможешь устоять и не подсесть на дурь снова? Осознаешь, насколько это большой соблазн?
- «Если вы только заподозрите, что это может произойти, лучше пристрелите меня сразу, как бешеного пса.» - так он тогда ответил.
Это не было лукавством или пафосом, это была истина, константа его жизни, потому что возвращаться в сладкий дурман грёз не было ни единого желания, потому что это ад на земле. Это обман и медленное самоубийство, уничтожение своего я и самой сути понятия человек. Как сложно это было понять и осознать тогда, почти постоянно пребывая в забытьи и совершенно не контролируя себя, ни свои желания, ни свои действия. И как тяжело было прозревать потом, а выбираться из этой кошмарной ямы – ещё труднее. Но он смог. И смог устоять после.