Ответ был один: меня не воспринимали всерьез.
Наверное, мне действительно нечем было заняться. Бесцельно провалявшись несколько часов, я дошла до того, что решила проверить результаты эксперимента веркомандира.
Сама от себя не ожидала.
Испытывала дикое смущение, ведя кончиком носа по горячей коже. Закрыв глаза, пыталась сосредоточиться на ощущениях, вдыхая знакомый аромат с ключиц и шеи.
Да, от Ирадия действительно пахло морем и грозой. Не так сильно, как из флакона, не в той термоядерной концентрации, но этот запах мне нравился. Его хотелось вдыхать, и он кружил голову, но было ли это на самом деле важно?
Вглядывалась в знакомые черты лица, но на этот раз пыталась увидеть не веркомандира, и даже не имсита. Я пыталась разглядеть мужчину, который мог бы меня привлечь. А мог бы?
Горько усмехнувшись, я закрыла глаза, уместилась удобнее и зашептала стихи, ярко отражающие мое отношение к подобным глупостям — спасибо, мне хватило и Эльдера. Странно, что вообще их вспомнила, но почему-то из всех стихов, заученных когда-то, в памяти отпечатались именно они. Эту слишком уютную тишину они разбивали напрочь, возвращая меня к жестокой реальности. Они помогали не дать мне обмануться.
— В лучах заката нет милее
Любимых глаз и тонких губ.
Любовь пробудет сердце зверя,
Но кто поддастся, будет глуп.
Искать? Нет смысла в наших чувствах.
Что мир, что страсть — старо и тлен.
Не полюбить — это искусство,
А полюбить — лишь боль и плен.
Урок, усвоенный веками,
Преподает и стар, и млад.
“Я вас люблю…” — шептали сами,
Кричали сами: “Вам не рад!”
Зачем обманчивой порою
Давать надежды ложный след?
Есть страсть, есть похоть — хоть рекою.
Любовь? Простите, ее нет.
В одних глазах мы утопаем,
В других — увидим нашу суть.
Все мы чего-нибудь желаем,
И нас так просто обмануть…
Полоска рассвета ползла по темному небу. Ночь уступала место солнечным лучам, но я их уже не видела, как не чувствовала и то, что Ирадий проснулся. Как не слышала и продолжение стиха, которого просто не было в учебнике.
— Все мы чего-нибудь желаем,
На нас так просто надавить.
Мы чувства и мечты скрываем
Лишь потому, что страшно жить.
Да, страшно жить, когда ты любишь,
Когда зависишь от любви,
От глаз, от губ — по ним тоскуешь,
А ночь рождает лишь мечты.
Но без любви ты — зимний ветер,
Без чувств — безвольная рука.
Быть одному на целом свете –
Не жизнь, а выбор дурака.
Они приходят лишь с годами –
Боль, сожаление и страх.
Ты вспоминаешь их часами…
Не их, ее, но память — прах.
Ты помнишь взгляд, ты помнишь губы,
Ресниц чернильное крыло.
Увы, но люди — однолюбы,
А к остальным тебя влекло.
Да, есть богатство — вне сомнений,
Но то не деньги, не меха.
Ее улыбка лишь бесценна,
А остальному есть цена.
Как жаль, что понимаем поздно.
Вот повернуть бы время вспять!
Туда, где ночь была морозна.
Туда, где обещался ждать.
В лучах заката нет милее
Любимых глаз и тонких губ.
Мы б там гуляли по аллее,
Но был тогда труслив и глуп.
(Автор Л.Огненная)
Чувствовала, как меня поднимали на руки, но слишком сильно манил сон, чтобы я открыла глаза. Там, в моем сне, вокруг расстилалось шумное море, а в темном небе то и дело сверкали молнии, предупреждая о первых каплях дождя. Я ждала этот дождь. Стояла, раскинув руки в стороны, продуваемая всеми ветрами, и дышала свободой, но проснуться пришлось.
Проснуться и ужаснуться тому, что я отвечаю на чужой поцелуй. На поцелуй того, кто так маняще пах морем и грозой.
Глава 5. У каждого своя правда
Ирадий
Не удержался, не смог, не пересилил себя. Слишком свежи были воспоминания о поцелуе, чтобы не поддаться искушению вновь. Да, Ирадий желал поддаться, а точнее, воспользоваться преимуществом, а иначе зачем бы он отнес Каролину в свою спальню, минуя выделенную ей комнату.
Дом еще спал, когда мужчина поднимался по лестнице и шел по коридору второго этажа. Кивком головы отпустив управляющего, он остался доволен его работой. Пожилому мужчине было поручено никого к ним не пускать, и управляющий справился с этой задачей на отлично, тогда как желающие были.
Сначала Эльза, а затем и Эльдер.