Нас вообще больше не трогали во время нашего отпуска. На все интервью, на утренние программы новостей и прочие мероприятия ездила именно Эльза. Похоже, ей это даже нравилось. По крайней мере, в кадре она выглядела счастливой, чего совсем не скажешь об Анте.
Этот весельчак все больше хмурился и пропадал где-то в своих мыслях, с опозданием реагируя на заданные ему вопросы. Ирадий советовал не переживать, но верглавнокомандующего мне было жаль. Если он действительно намерен на ней жениться, то это только начало.
Безболезненно терпеть Эльзу, увы, умел только ее брат.
Мой мир постепенно обретал яркие краски. Даже небо, усеянное темными тучами, и то и дело возвращающийся дождь не могли испортить моего настроения. Хотелось жить, хотелось идти вперед, хотелось дышать полной грудью и получать удовольствие от каждого пройденного дня, но кое-что меня все же заботило.
И нет, отец Анта после того неприятного инцидента больше не трогал ни меня, ни Ирадия, будто потеряв к нам всякий интерес. Но я не могла не переживать о его матери. Хотя бы потому, что никто не держал меня в курсе дел просто потому, что еще, наверное, не доросла до такого высокого уровня доверия.
Не обижалась.
Да и глупо обижаться на то, что напрямую меня действительно не касалось, но всегда оставалось это пресловутое но. Я бы хотела знать, что происходит.
— Может, я все-таки могла бы чем-нибудь помочь Анту? — спросила я, на секунду отрываясь от книги. Занимала одно из кресел в комнате Ирадия в академии, забравшись в него с ногами.
Ужин на столе понемногу остывал.
Вчера мы уже прошли тестовое задание на выявление предрасположенностей к той или иной специальности. Именно оно показало, что я немного плаваю в теории и практике по захвату врага на его территории. И пусть на суше официально командовать должен Ирадий, случиться может всякое. Если веркомандир вдруг окажется недееспособен, командование на себя обязана взять именно я.
Кстати, мужчина был полностью прав, когда мы разговаривали насчет распределения. Согласно тестам, Волку больше подошло место навигатора, а Гриф занял кресло тактика. Парни достойно восприняли результаты тестов — ни один из них не пытался ничего оспорить. За время нашего с Эльзой отсутствия они вообще заметно возмужали, а еще каким-то непостижимым образом нарастили мускулатуру.
Наверное, аускомандир в наше отсутствие им совсем продыху не давал.
Единственная, кому распределение не пришлось по душе, — это Эльза. Ох, как она лютовала, когда ее назначили штатным медиком. У нее искры из глаз летели, а истерика протекала просто с мировым масштабом. Она даже до Анта умудрилась добраться, так что ему пришлось приехать в академию, но мужчина ее требованиям не внял. Как приехал, так и уехал, но вернулся снова буквально через несколько дней.
На этот раз причиной раздора стал ифон, которыми в академии курсантам пользоваться было строго-настрого запрещено. Ирадий принес его для меня, чтобы я могла связаться с ним в случае необходимости в дни, когда его нет в КВА. «Алмаз» продолжал патрулировать границы, но меня брать с собой у мужчины уже не получалось — и без того слишком большие нагрузки.
Итогом последней истерики стал новенький ифон, врученный Эльзе в коробочке с бантиком. И вот все бы ничего, но Анта не хватило и на неделю.
Я старалась Ирадия без особой нужды не беспокоить, хотя пару раз и отправляла текстовые сообщения, которые скорее относились к нашим личным взаимоотношениям. Зато Эльза трезвонила жениху по несколько раз на дню по всяким глупостям. Вот нервы у верглавнокомандующего и не выдержали. Ифоны отобрали у нас обеих.
— Ты уже помогаешь ему, Каролина. Сейчас твоя главная задача — учиться, а через два месяца — захватить еще одну планету, что находится за завесой. Сейчас важно именно это, потому что конфликтов на Земле становится все больше, а власть Анта не то что не укрепляется — стоит на месте.
— Почему? Разве он ничего не делает?
— Делает, но этого мало. Недовольных становится все больше, а усмирять их силой Ант не желает. Он считает, что это скажется не в его пользу. Ты закончила?
— Нет, — снова углубилась я в чтение, но книгу у меня ловко отобрали, а меня саму пересадили к себе на колени, занимая мое же кресло. — Эй, что ты делаешь?