Наверное, они прилетели без четверти шесть, потому что Энн вдруг исчезла. Я рванул в контору. Через час зазвонил телефон.
- Скорее всего, это они, - сказала Энн. - Отель "Беверли-Вестерн", номер четыреста десять.
- Какие они с виду?
- С кейсами, в строгих костюмах, белые рубашки, черные туфли. Можно подумать что угодно - адвокаты, издатели, врачи, банковские служащие...
- Внешность,
- Волосы у обоих темно-русые. Лица невыразительные. Глаза у одного серые, у другого - голубые. Взгляды быстрые, цепкие. Мгновенно оглядели все вокруг. Оба одинаковые, как автомобили с конвейера.
- Теперь беги домой.
- Ты будешь их пасти?
- Может, это они будут пасти меня. Я уже снял комнату через улицу от Икки.
Когда я уже собрался идти домой, в приемной раздался звонок. Я открыл. На пороге стоял невысокий человек и покачивался на каблуках. Увидев меня, он улыбнулся; вышло это у него натужно. Потом шагнул ко мне.
- Филип Марлоу?
- Собственной персоной. Чем могу быть полезен?
Он подошел вплотную и вытащил из-за спины руку с пистолетом, направив его дуло прямо мне в живот.
- Если не откажешься от дела Россена, схлопочешь пару свинцовых пилюль в брюхо.
Это был любитель. Если бы он остановился фута за четыре, то, может быть, и добился бы чего-нибудь. Я вынул изо рта сигарету и беззаботно зажал ее между пальцами.
- С чего это ты взял, что я знаю какого-то Россена?
Он рассмеялся и ткнул меня дулом.
- Ишь чего захотел?
Издевательская усмешка, дешевый кайф от сознания своего превосходства, от настоящего тяжелого пистолета в руке.
- Все-таки расскажи мне, о чем идет речь?
Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я уже бросил сигарету на пол и резко выбросил руку вперед. Перехватив пистолет, я сжал его конечность и одновременно двинул ему коленом промеж ног. Он хрюкнул и сложился пополам. Я вывернул ему руку, вынул из нее пистолет, а потом сделал ему подсечку, и он оказался на полу.
Он лежал, подтянув колени к животу, хлопая глазами от удивления и боли одновременно, со стонами перекатываясь с боку на бок. Я поднял его.
- Пойдем в кабинет. Поговорим немного, а заодно выпьешь чего-нибудь. В следующий раз не подходи к противнику слишком близко, чтобы он до тебя не дотянулся.
Я подтолкнул его к дверям кабинета, а затем - к креслу. Налил в бумажный стаканчик виски и поставил перед ним. Потом взял его 38-й, вытащил магазин и высыпал патроны в ящик стола. Засунул магазин на место и положил пистолет на стол.
- Заберешь, когда будешь уходить, - если будешь, конечно. Ну, так как ты сюда попал?
- Так я тебе и сказал.
- Не будь идиотом. У меня много друзей, и я вполне могу привлечь тебя за вооруженное вторжение. Сам понимаешь, такого тебе не простят. Так кто тебя послал и зачем?
- Икки на крючке, - хмуро сказал гангстер. - Он полный лопух. Я спокойно шел за ним прямо до твоей квартиры. А чего это он поперся к частному детективу? Наверху этим заинтересовались.
Я поднялся с кресла, и он выставил руку перед собой.
- Если шлепнешь меня, сюда явятся профессионалы. А козырей особых у тебя на руках нет.
- Тебе нечего сказать хозяевам. Если Икки и был у меня, ты не знаешь, по какой причине, и уж тем более не знаешь, взялся я за его проблему или нет. Что вы так навалились на этого Икки, чем он так уж виноват?
- Думаешь, ты такой крутой, да? - прошипел он, держась за то место, где пять минут назад было мое колено. - В моей команде ты бы приза не взял.
Я рассмеялся. Потом взял его за правое запястье и выкрутил руку за спину. Он заскрежетал зубами. Левой рукой я залез во внутренний карман его пиджака и достал портмоне. Там лежали водительские права на имя Чарлза Чикона. Это ничего мне не давало. Таких недомерков зовут кличками. Его могли звать Коротышкой, Хиляком или Шибздиком. Я бросил ему кошелек назад.
- Убирайся ко всем чертям. И пушку свою забирай.
У порога он обернулся и посмотрел на меня своими маленькими злыми глазками.
- Прощевай, бодливый. И не таким рога скручивали
Я спокойно поехал домой, упаковал саквояж и отправился в автосервис, где меня хорошо знали. Там оставил свою машину и сел во взятый напрокат "шевроле". На нем добрался до Пойнтер-стрит, занес вещи в снятую комнату и поехал ужинать в ресторан "Виктор". Потом остановился на бульваре Сансет возле бензозаправки и позвонил своему приятелю, главному следователю Берни Оулзу, и предупредил его о возможном покушении на Икки.
Потом позвонил самому Икки.
- Это Марлоу. Cобирайся, в полночь отправляемся. Твои друзья сидят в "Беверли-Вестерн". Где твоя тачка?
- Стоит перед домом.
- Отгони ее на боковую улицу и запри. Где черный ход твоей ночлежки?
- Сзади.
- Оставь чемодан там. Выйдем вместе и пойдем к твоей машине.
- Хорошо, - буркнул он. - Я жду.
На Пойнтер-стрит я оставил машину за углом, поднялся в комнату и, не зажигая света, стал наблюдать за улицей. В дом, где остановился Икки, вошел какой-то тип почти такого же роста; фигурой он тоже смахивал на моего подопечного. Входили и выходили другие люди.
Никого, кто наблюдал бы за домом, я не увидел.
В полночь я вышел на улицу и направился к дому Икки. Черный ход был открыт; я поднялся на третий этаж и постучал. Икки открыл дверь с пистолетом в руке.
- Выходим через парадные двери. Руки держи в карманах, если кто окликнет тебя сзади, поворачивайся и стреляй.
- Я боюсь, - хрипло сказал Икки.
- Я тоже, - хмыкнул я, - но выхода у нас нет.
Мы поставили вещи у черного хода; вокруг не было ни души. Вернулись в дом, прошли вестибюлем до парадного. Никого, улица пустынна.
Нам оставалось только забрать вещи и погрузить их в машину, после чего мы направились в сторону 66-го шоссе. Все вроде прошло без приключений. Я доехал с ним до Помоны.