Карандаш рассказал о войне, когда она была конкретным реальным злом. Но злободневность - не единственное достоинство репризы "Танк", хотя зрителями она ценилась больше всего. И на этот раз, в такой в общем простенькой штучке, клоун нашел краски, точно отражающие время. Он использовал в комедийном плане существовавшие в те дни кошмарные атрибуты войны: взрывы, обломки, лохмотья, костыли, увечья - все, что можно было увидеть каждый день. Сравним с тем, как абстрактно философски размышляет клоунада о войне, когда в мире тишина.
...На арене клоун сажает растение, заботливо поливает его. Какой-то король-вояка под бодрую походную песенку пересекает манеж, волоча за собой пушку. Пушка, проезжая, прижимает стебелек к земле. Но как только пушка проехала, человек приподнял стебелек, выпрямил его, и он снова стал расти. Вояка с пушкой снова проходит через манеж и опять давит стебелек. И снова человек поднимает и выпрямляет растение. И сколько бы раз это ни повторялось - результат тот же. И не труды садовника, а труды вояки бесплодны. Это клоунада 60-х годов, исполненная Ротманом и Маковским. Состояние мира или войны подсказали художникам выбор выразительных средств. У Карандаша в его военных репризах были наблюдения очевидца и эмоции участника войны. А цветочек, корона и мантия, веселая песенка аллегория и символы, использованные Ротманом и Маковским, у них очень уместны, ведь в их клоунаде осмысление происшедшего и итог многих войн.
Попробуйте переставить во времени эти клоунады. "Садовника и вояку" исполнить в 41-м году, а "Танк" - спустя двадцать лет. Легко представить себе, какую слабую реакцию зрителей они вызвали бы, а точнее - недоумение.
Хотя брошюра посвящена Карандашу, приходится говорить все время и о других клоунах. Очевидно, нельзя рассказать об одном клоуне вне связи с другими. Речь идет не только о преемственности поколений, но и о преемственности тем и сюжетов, которые остаются на арене.
...Вскоре после успешного дебюта Карандашу посоветовали: "Вы одиноко выглядите на арене. Хорошо, если бы около вас был какой-то друг. Или, например, собачка..."
После выхода внушительной труппы атлетов, на фоне "семафора" или громадного "шара смелости" фигура клоуна, наверное, выглядела одиноко. Но Карандаш не чувствовал необходимости в партнерах. Однако к совету он прислушался и взял собачку.
Никс был чуть ли не первым скотч-терьером, который появился у нас в стране. Его привез из Англии один из наших дипломатических сотрудников. Случайно потом он попал к дрессировщику, которому Никс был в общем ни к чему, но он знал, что такая собака - редкость, рассказал о ней Карандашу. Клоун только молча взглянул на Никса, молча отдал деньги и тут же увел пса к себе. Через несколько дней Никс вышел на арену. Увидев его, публика расхохоталась, его внешность показалась клоунской. Никс просто ходил за Карандашом по пятам и вместе с ним уходил с манежа.
А следующие поколения скотч-терьеров получили постоянный сценический псевдоним - Клякса...
...Карандаш вынес стул, молоток, тарелку. Долго-долго устанавливал стул, чтобы стоял ровно, подкладывал под ножки кусочки газеты. Наконец, положил на стул молоток и тарелку. Снял шляпу и поклонился. Неторопливо показал зрителям молоток. Потом тарелку... Снова снял шляпу и поклонился.
Потом засучил рукава, взял молоток, тарелку и трахнул молотком по тарелке! Тарелка вдребезги. Кругом черепки. Карандаш поднял один из черепков, молоток, показал их еще раз зрителям, чтобы получше рассмотрели. Неторопливо привел в порядок рукава. Степенно, с достоинством поклонился и ушел.
Все что угодно - но этого никто не ожидал. И зрители засмеялись.
Цирк вообще краток и малоречив. Тем более точно должно "стрелять " каждое слово, каждый жест в репризе. Малейшая ошибка комика имеет свойство расти в геометрической прогрессии и в конечном итоге уничтожает все произведение.
- Реприза - не повод "залепить" злополучный пинок и не форма подачи, пусть даже эффектного, трюка. Подобные репризы очень слабенькие и быстро исчезают с манежей,- говорит Карандаш. - Реприза - это психологический этюд, раскрытие одного характера или дуэль двух. Придумать хорошую репризу может не всякий даже талантливый писатель...
А каков же был клоунский характер Карандаша?
Я думаю, что характер популярного клоуна - это некоторые черты характера времени в комическом преломлении. Клоунский характер Карандаша очень приветливый и открытый. Он розовощек и жизнерадостен. Но он был малоразговорчив, а если говорил, то каким-то тоненьким голоском. Некоторые критики называли его голос детским и вообще находили много детского в характере и поступках Карандаша.
Разумеется, в каждом клоуне есть что-то детское, то есть непосредственное. И у Карандаша тоже. Но если в его поступках и поведении было много детского, то скорее всего по принципу "устами младенца глаголит истина".
Теперь, спустя более сорока лет, анализируя творчество Карандаша, ясно, что в решениях, темах, подтекстах его реприз был совсем недетский взгляд на мир. Но, как часто это бывает с клоунами, сам Карандаш не всегда ведал, что творил. А естественность и наивность его поведения - такая наивность присуща цирковому искусству вообще. Цирку свойственно сочетание наивности, лубочности с самыми светлыми озарениями, неожиданным и мгновенным пониманием сути явлений.
У Карандаша очень выразительные движения, прекрасная мимика, но на пантомиму он не перешел. Чутье и здесь не подвело его - для пантомимы еще не настало время.
Кстати, вспомним о Константине Мусине. В 30-х годах многие считали его более талантливым, чем Карандаш. О нем вдруг заговорили, его усиленно приглашали сниматься в фильмах (а в те годы получить приглашение сниматься уже было признанием). Все предвещало большую популярность.
Но Мусин не стал клоуном номер один. Он предпочитал пантомиму, а главное - он был медлителен и меланхоличен. Характер Карандаша гораздо лучше укладывался во времени. И никакие факты личной биографии Мусина не оказались решающими в его актерской судьбе. Решило все несовпадение клоунской маски со временем.
Как уже было сказано, Карандаш очень долго выбирал костюм. Костюм и маска Чаплина надолго остановили его внимание. И если сначала чаплинский облик помог ему, то потом клоун почувствовал, что он ему мешает. Карандаш так пишет об этом: "И хотя я давно отходил от облика Чаплина, теперь мне предстояло окончательно отказаться от отдельных сохранившихся его черт и, конечно, от его псевдонима.
Более или менее ясно представив себе характер своего нового героя, я приступил к поискам его внешнего облика. Я всегда считал, что в цирке очень важен общий облик комического персонажа, контуры его фигуры, то, что с первого появления привлекает внимание зрителя. Так подсказывали мне законы циркового зрелища, где внимание завоевывается не постепенно, не путем нарастания, но тотчас, сразу, с ходу и притом чем-либо очень видным, где восприятие идет от внешнего к внутреннему.
Однако костюм должен быть не только зрелищно выигрышным, но еще и помогать комику. Каждый отдельный предмет - будь то шляпа, пиджак или брюки - должен служить ему для комических действий. Мягкая фетровая шляпа гораздо удобнее для комика, чем твердый котелок, так как, изгибая ее поля и колпак по желанию, можно найти характеристику различных типов. Широкие брюки выигрышнее для комика, чем узкие: их можно тянуть и крутить руками как угодно, изображая, например, даму, приподнимать юбку при переходе воображаемой лужи> в широких штанах может показаться что угодно: мышь, кошка, колючий ежик и т. д. При работе над новым костюмом нужно было учесть все, помогающее комику в работе... ".
Да, талантливый клоун хорошо чувствует, но почти никогда не может объяснить. Его объяснения беспомощны. Наверное, если бы в свое время спросили Никулина, почему он считает свой костюм наиболее подходящим, тот ответил бы, что шляпа с твердыми полями лучше, потому что ее можно крутить на тросточке, ее можно запускать наподобие бумеранга, что узкие брюки куда выигрышнее, чем широкие, ведь тем более смешно зрителям, если из таких облегающих брюк появляются мышь, кошка, колючий ежик - что угодно... А дело вовсе не в том, что удобнее крутить, тянуть и подбрасывать, и не в даме, переходящей лужу. Дело в том, что котелок, головной убор деловых людей Запада, не шел русскому клоуну. В том, что Чарли стремился сохранить в своем костюме элегантность, аристократизм, а Карандашу это было не нужно. Соотечественники Карандаша в те годы не уделяли одежде много внимания, и часто один костюм был и повседневным, и нарядным, но зато следили за ним тщательно. Так поступает и Карандаш. Он выбрал то, что ему удобно - мешковатый, свободный, как будто сшитый совсем не по его фигуре костюм, но в то же время напоминающий модные линии своими расклешенными брюками и болтающимся пиджаком.