Новый сосед у Андрея так и не появился. Пришел обитатель третьей кровати, отпущенный на ночь домой. Но средних лет мужчина в основном общался с пациентом в гипсе. Андрей сам не стремился к общению в таком состоянии, а мужики не трогали, понимая, что с такими травмами, пока не до разговоров. Спросили только, что случилось и все.
А Мира смотрела на него, будто он при смерти. Хотя прекрасно понимал, что видок у него еще тот из-за сломанного носа.
— Заживет, — махнул рукой. — Всего лишь средней тяжести.
— Всего лишь? — вскрикнула Мира и аккуратно взяла его за руку, а по щекам потекли слезы.
Девушка стерла их и всхлипнула. Андрей бросил взгляд в сторону соседей по палате, но мужчины, увлеченные разговором, не обращали на них внимания.
— Мир, ну чего ты, — забеспокоился Андрей. — Перестань. Ну сломали нос… В конце концов на рампе и похуже травмы случаются. Ситуация, конечно, не из приятных, но что ж поделаешь.
Мира попыталась взять себя в руки, стерла слезы и тихо заговорила:
— Прости… просто я так испугалась. Тебя долго не было… телефон не отвечал… — запричитала девушка, — а потом Влад приехал и сказал, что тебя избили. Я приехала сразу с братом. Хотела ночевать в больнице, но Влад не пустил… сказал, что тебе успокоительное вкололи, а лекарства и все что надо он купил. Надо было остаться.
И девушка снова заплакала. Тут уже соседи по палате начали коситься на них.
— Да все правильно Влад тебе сказал, — буркнул в ответ Андрей. — Я, конечно, твоего братца не очень жалую, но за помощь ему большое человеческое спасибо. И что тебя не пустил ночевать в больнице тоже.
— Ужас какой… за что тебя так? — будто не слышала Мира.
Андрей прекрасно понимал за что и кто, но говорить ничего не стал. Зачем. Нервничать начнет, подумает, что она виноватал. Поэтому пожал плечами и ответил:
— Да ограбить хотели скорее всего.
— Так надо было отдать им все, что им нужно. Так хоть целый бы остался, — тут же выдала Мира. — Зачем было лезть на рожон?
— Ну, мне как бы выбора не оставили, — пробормотал в ответ Андрей, поморщившись.
Была бы возможность — попытался избежать вообще стычки. А то так и на нож напороться не долго. Геройствовать можно только, когда уверен в исходе, или если другого выхода нет и от твоих действий зависит жизнь и здоровье близких людей. Но никто его грабить не собирался. Телефон правда разбили. Андрей покосился на лежащий на тумбочке сенсор с сеткой трещин на экране. Не работает — уже пробовал. Да и скейт опять новый придется покупать.
— Тебе что-то принести? — спросила Мира. — Поесть… переодеться.
В первый день ему передали все, что нужно, поэтому только головой покачал. Есть особо не хотелось. Голова кружилась и тошнило периодически. Поэтому того, чего ему доставляли медсестры на обед и завтрак вполне хватало.
— Принеси планшет или бумагу с карандашами, больше ничего не надо. Я разговаривал с врачом. Больше трех дней меня тут никто не будет держать.
— Ты должен написать заявление в полицию, — решительно заявила Мира.
Андрей хмыкнул и попытался покачать головой, за что получил взрыв боли:
— У меня был участковый. Но я не стал писать заявление. Я никого все равно не узнаю — темно было.
Мира пробыла у него еще около получаса. Периодические на ее глаза накатывали слезы и девушка принималась его жалеть. Андрей терпеть не мог, когда над ним тряслись. К травмам привык с детства. Как на доску стал, так и познакомился с местными врачами-костоправами. А Мира сейчас напоминала мать: Агата Львовна так же любила лить слезы над побитым сыном, то разряжаясь тирадой на тему «как мне тебя жалко», то ругая за безрассудство. Правда, обычно разговоры приходили к тому, что если бы он занимался рисованием, то и в больнице не оказался бы. Поэтому даже вздохнул с облегчением, когда Мира ушла домой, пообещав прийти завтра.
Следующий день мало чем отличался от предыдущего. Андрей воспользовался советом врача и в основном отсыпался.
Вечером первой его навестила Саша. Залетела в палату как буря, белый халат развевался как плащ. Выругалась, увидев его физиономию. Соседи по палате недоуменно переглянулись.
— Твою мать, какая сволочь посмела? — рявкнула она, застыв на секунду напротив его койки, совсем не стесняясь случайных свидетелей.
Андрей едва сдержал смех такое грозное у нее было выражение лица. Подружка в гневе.
— Я тоже тебя рад видеть, — весело ответил он, позабыв о своем незавидном состоянии.