Андрей сел на расстеленную кровать и какое-то время даже не двигался, бездумно изучая пустые полки шкафа. До сих пор не понимал, что ему делать в сложившейся ситуации с Мирой. В конце концов она пошла к Ярославу, считая что ее парню угрожает расправа. Но все же это была измена. И от одной мысли все сжималось внутри. У Андрея до сих пор в голове не укладывалось, что Мира могла ему изменить.
Не приняв никакого решения, парень оправился в душ. Вода смыла грязь после вчерашнего забега под дождем и возвращения домой вполне вероятно ползком, судя по грязному лицу, которое на него смотрело из зеркала. Вместе с этим душ придал бодрости, а выпитое обезболивающее почти заставило почувствовать себя человеком.
Уже немного придя в себя, Андрей машинально принялся варить себе кофе. Привычка от которой не так уж просто избавиться. Да и пока чем-то занят не одолевают болезненные мысли. Только когда сел за стол с чашкой горького напитка вспомнил о своей беде.
Как и вчера зачесались кулаки. Он ненавидел Ярослава и решил, что ни за что этого так не оставит. Напрямую действовать глупо. Это Андрей умудрился сообразить еще вчера. Хотя если бы знал, где найти придурка, возможно, поплатился за попытку мести жизнью. Но есть и другие способы поквитаться. Тут уж Андрей вспомнил то, что его дядя прокурор и в начале можно попробовать зайти с этой стороны. А если уж по закону не получится, то можно и Ветхого привлечь. А что сказать мужу Саши, не раскрывая подробностей, придумает.
Увлеченный обдумыванием планов мести, Андрей не сразу понял, что машинально принялся крутить в руках какой-то обрывок листа, лежащий на столе. Перевел взгляд на бумагу и сердце дрогнуло, зашлось в бешенном ритме, когда понял, что это записка от Миры.
В которой всего лишь несколько слов: «Прости меня. Я тебя люблю».
Горько стало на душе. Больно и муторно. Что ж это за любовь такая? Мира пожертвовала собой, не спрашивая нужна ли ему эта жертва. Она даже не попыталась выяснить подробностей, не обсудила то, что услышала. Не нашла ничего лучше, чем явиться в Ярославу и переспать с ним. Андрей застонал. Прекрасно понимал, что сам себя накручивает, подогревает злость, чтобы не было так больно от ее жертвы-предательства. И в тоже время знал, что Мире сейчас несладко и непонятно в каком девушка сейчас состоянии.
Вздохнул и набрал ее номер. Длинные гудки и сброс. Позвонил еще раз. Девушка не ответила. И он понимал почему.
Набрал смс: «Мир, возвращайся, пожалуйста, и прости».
Но в ответ ни слова. Андрей швырнул телефон на кровать. В конце концов она тоже виновата перед ним, но при этом решила включить игнор. Хорошо же…
Вернулся на кухню к остывшему кофе. Однако через несколько минут вернулся за телефоном и снова набрал знакомый номер. Девушка не ответила.
«Мир, возьми трубку», — отослал очередное смс.
Тишина в ответ. Бесит! Но при этом не мог оставить все так. Уж очень плохо они расстались. В конце концов Мира сделала это ради него, и Андрей очень перед девушкой виноват. В том, что подставил и не смог защитить.
Внезапно понял, что готов простить ее поступок. Пусть и тошно до сих пор от осознания факта измены. Но Мира настойчиво не брала трубку.
«Поговори со мной», — отправил очередное смс.
И вот наконец-то она ответила. От ее тихого «алло» в трубке затрясло всего. Андрей не мог описать, что испытывал в тот момент: боль, сожаление, жалость, нежность, гнев — гремучий коктейль эмоций.
— Привет, — выдавил из себя, голос охрип от волнения и намечающейся простуды.
— Привет, — едва слышно ответила Мира и замолчала.
И Андрей понял в тот момент, что плевать ему на все. Пусть возвращается. Он попытается забыть, попробует начать все сначала.
— Я не должен был вчера уходить, — пробормотал в трубку. — Прости меня.
— Не нужно извиняться. Это я виновата перед тобой.
Какой же у нее надломленный голос. Мира едва сдерживает всхлипы.
— Я… — он не знал, что сказать, мысли путались в голове и никак не желали складываться во фразы.
Какая-то банальщина получалась. «Я понимаю, почему ты это сделала… давай начнем все сначала…». Пустые, неправильные фразы.
— Возвращайся, — получилось почти жалобно.
— Нет, — вдруг отрезала Мира. — Это конец.
— Я не хочу, чтобы это был конец, — сказал он наконец то, что следовало.