– Ух, ты, вьюга поднялась, – Илья прикрыл форточку, – Лен, да не волнуйся. Придут те, кому надо прийти.
Презентация сборника стихов проходила по обычной схеме. Избитая форма представления автора другим лицом. Как правило, растянутый монолог: вот он наш уже признанный или только начинающий. Родился в таком-то году… прошел такой-то жизненный путь. И какая это радость наблюдать за его творчеством, как говорится, описывать жизнь – особый талант голос подает. Об этом таланте надобно говорить. И так далее…
Вступительная часть подобного рода – пространная словесность растягивающая время, была Елене не по нутру. Прикрывая улыбкой растущую досаду, в этот раз она поставила-таки жирную точку: « Присядьте, дорогой Яков Моисеевич. Позвольте мне самой…»
От того что читатель вот он, рядом – бери его тепленьким – из глаз Елены шел свет, энергетика зашкаливала. Речь завела о самой сути стихотворчества. Мол, это один из самых действенных способов выращивания крыльев, удерживающих над пропастью повседневности. Говорила о радости состояния быть передатчиком… звеном в цепи, где Высшее работает с Низшим…
Но внимание зала кое-где начинало зевать. Верный признак перебора. Домашней заготовкой прорезались вопросы к автору: «А вы, какой веры? В церковь ходите? Вообще, кто вы по жизни?..»
Милые люди. С этим бы ей самой разобраться. В последнее время в извилинах мозга Елены не на шутку засела мысль: писательство кочует из жизни в жизнь. Яркое словесное творчество является опытом прошлых воплощений. Классно сочинять, одной жизни мало. Даже если жизнь – нагромождение событий…
Презентация набирала обороты. Желающие получили книгу в подарок (покупали очень редко). Прослушав излияния автора, что-то там восторженно в ответ пролепетав, большинство настраивалось поскорее выпить и закусить! А у виновника торжества отламывалась рука, попробуй-ка, подпиши пару стопок книг, непременно с указанием имен. Дорогому Аркадию Аркадиевичу, дорогой Марье Ивановне… И – резало слух нерусское слово «презентация». Почему не день рождения книги? Зачали ее, выносили. Родилась, слава богу. По русскому обычаю нормально накрыли стол. Выпив по бокалу шампанского за здоровье новорожденной, неслабо закусили бутербродами, где колбаса соседствовала с сыром.
И пошел разнобой речей: восторженность пенсионерки Жариковой, учительницы русского языка: «…это классика, понимаете, шаг к Серебряному веку!.. » Потное рукопожатие начальника отдела культуры Плясунова с благодарственным письмом в деревянной рамке. Скрытая давняя его неприязнь прыснула фразой, обращенной к залу: « Все равно не понимаю, о чем она пишет…» Ухмылка поэта Путейкина (отучившись на двухгодичных курсах литинститута им. Горького, как-то в разговоре с Еленой о Мандельштаме на ее восхищение заявил, что не любит еврейской поэзии). Жаркая защита литератора Сахарова. Чего, мол, непонятно?! Глубина налицо, а от выси дух захватывает. Да, кое-где надо с лупой в руках вчитываться. Так в этом весь смак!
Возражение кого-то со второго ряда, дескать, что это за поэзия, которую надо разжевывать. Проще писать надо, доступнее!
– А, по-вашему, мы должны питаться манной кашей?! Я за пищу для взрослых! – возмущенный голос молоденькой журналистки местной газеты.
Еще минут десять накала. После, ясное дело, опять выпивали, закусывали. Говорили о деньгах. О нищете людской зарплаты. (Спонсоров – раз-два и обчелся. Выпуская книгу, попробуй, – походи с протянутой рукой. И ведь не продашь, не просунешься на книжный рынок…) О счастье жить не в областном центре, где воздух – выхлопные газы, вода – только через фильтры. Ну, разве что путевое напишешь? Вот у нас, в райцентре, – сосновый бор, артезианская скважина… Потому пишем, пишем.
На посошок – чей-то чуть охрипший голос о роскошном букете цветов, подаренном Елене. Дескать, это безвкусица – соседство белоснежных лилий и бордовых роз. И кто-то в ответ: «Да ни хрена вы не понимаете. Авангард!..»
***
Вечером звонок из Новосибирска. Вот чувствовала Елена: рано расслабляться. За тысячи километров дочка своей семейной жизнью достанет! Звонил сын: «Мам, тут дела – зашибись…» Голос Юры шел с помехами, плохая связь, но суть Елена уловила. Родной брат не может гостить у сестры. Нет, оно понятно – уже третий раз… Так ведь приглашали! Мол, отпахал месяц на вахте и приезжай. Говорили: живи как дома, не спеша подыскивай квартиру, бери ипотеку. Зарабатываешь, слава богу, Газпром. Не нахлебником приезжаешь: холодильник затариваешь, денег подбрасываешь. Долги кое-какие гасим. За твой счет в клубах нередко отрываемся. Андрей, снова безработный, третий месяц как сократили. Вкалывает одна Ника: помощник судьи, с утра до ночи на работе. Свекор денежный кран перекрыл. Хотели самостоятельности – вперед, с песней!