Справедливости ради надо заметить – Роговцев старший против Юры ничего не имел. А вот Галина… желчью баба изливается – посторонний человек в доме, Андрюшу стесняет! Он ей, матери, жалуется: «… родственничек, как у себя дома. Сам сопляк еще, а нотации читает – жизни учит!..» И Галина не выдержав, нарушила полугодичное молчание: «Почему наша квартира стала гостиницей?! Найди жилье своему брату. Прекрати терроризировать моего сына! Как ты нас всех достала! Мерзавка! Оставалась бы жить со своими родителями…» На яростный выпад свекрови, Ника ответила хладнокровной местью. Несколько раз специально провоцировала мать Андрея на подобную мерзость словесного трепа. Записав на телефон, дала прослушать как мужу, так и свекру. Описывать последствие Никиной выходки – дурно-пахнущее дело (лай дворняжек, посаженых на цепь… пожелания друг другу не дай бог чего…). После скандала Ника с внематочной беременностью попала в гинекологию. Андрей сразу в тоску с рыбно-пивным запашком, да еще Юрка перекрыл кислород. Перестал брать в свою компанию: «…мам, понимаешь, после первой рюмки у него рот не закрывается. Поэт и политолог в одном флаконе – надевайте противогаз…»
Через пять дней Нику выписали из больницы. Придя домой, она устроила мужу грандиозную трепку. Выкрикивала в лицо, что он не поэт, а дармоед… ошалел от компьютерных игр. Прожигает время, валяясь с пультом у телевизора. От пива скоро грудь будет как у бабы. Анурез надо лечить. Сколько можно писать в постель?! Мол, на хрена ей такая жизнь, есть мужчины как мужчины…
Андрей, кровно обидевшись за поэта-дармоеда, ошарашенный нападками жены, скорей на электричку, в Сосновку. Заливать горе у бабки Клавы. На второй день, хорошо поддатый, своим звонком Веронике, выбил табуретку из-под ног семейных отношений: «… чтоб я приехал в свою квартиру, а вашего духа там не было! Вон пошли!..»
***
– Никуша! Как здоровье? Когда из больницы выписывают?
–Мам… да нормально, сегодня уже домой.
– А как вообще жизнь?..
– Без проблем (еще бы! любовник есть; с подружками, холостячками силиконово-грудастыми, в японском ресторане по пятницам зависала…).
– А как дети?
– В детсаду. Все живы, здоровы. Мам, меня зовут, ну пока, пока.
– Ну, пока…
И – хватай быка за рога – на следующий день:
–Мама! Андрей с ума сошел! Сейчас пьет в Сосновке, у бабки своей. Я тебе многое не говорила. Мам, он меня с детьми выгоняет! Сказал, завтра приедет – чтоб духу нашего не было! И все, мам, из-за Юрки…
– Так… сено-мочало – начинай сначала. Собирай вещи, детей под мышку и прямиком к Федоровичу.
–Мам, а как быть с контейнером? Столько вещей!..
– Какой контейнер?! Это в тот раз тебе повезло. А сейчас в наволочки! В простыни – только необходимое! Вяжите узлы, такси вызывайте. На все про все вам два часа. Молись, чтоб свекор не узнал. Что ты за дура у меня такая, дочка…
***
– Андрюнчик, плюнь ты на нее! Ишь, гадина, взяла моду, чуть что не так – сразу тикать к папе, маме. В тот раз всех на уши поставила, и опять! Андрюха, плюнь! Мы тебе найдем нашу, сибирячку. Ника твоя пришлая. Пусть чешет к себе, мать ее так! Голытьба. А у тебя квартира, две машины! Да она себе локти кусать будет. Выбрось из головы! Сейчас давай котлеток, у меня чекушка есть… – баба Клава, накрывая на стол, не закрывала рот:
–Женим тебя. Детки у тебя еще будут! Да не плачь… ах ты, моя кровинка… ох, она гадина…
***
Казалось бы, Елена звонила, предупреждала:
– Смотри, в дом не пускай. Как бы ни просил, с детьми попрощаться и все такое. Твое счастье, Роговцев в запое – не знает про эти дела… Так, деньги папа выслал, билеты берете. В дороге детей из виду не упускай!
– Да, мамочка, поняла, сделаю все как надо…
Кто бы сомневался. Ника сделала так, как ей надо: впустила Андрея попрощаться с детьми. Юра с Николаем Федоровичем вышли минут на десять во двор. Результат не заставил ждать:
–Мам! У нас билеты пропали! Андрей украл! Ма-ма-а-а-а!..
– Идиотка! Ты его в дом пустила?
– Юрка барсетку с билетами на кухне оставил. А этот гад, пока я с Даней возилась, вытянул билеты и смылся! Ма-а-ма, что делать?!
Как в прошлый раз, тот же поезд увозил Нику с детьми. Юрий ехал с ними только до Тюмени, а там пересадка – на вахту. С местами в вагоне повезло: около проводника, а не вблизи туалета. Скорый поезд опять несся через ночь, затем – день… ночь. От окна в купе отражалось изнеможенное лицо Ники. Переваривался телефонный разговор с Андреем: кошмар с украденными билетами. Глупая смешная развязка. За час до поезда он, струсив, признался, что билеты с собой не забирал. Одну часть засунул за холодильник, другую во дворе за собачьей будкой.