Часть седьмая
– Тебе бы мама мои проблемы!.. К каждому слову цепляешься. Проходу не даешь: замуж не за того пошла, детей не так ращу. В голове у меня черт знает что. А это жизнь такая. Неужели трудно понять – у тебя твоя, а у меня – своя…
Ника потеряно смотрела в окно купейного вагона. Мысленно вела разговор с матерью. Только в командировочных поездках, чаще на борту самолета или на заднем сидении автомобиля, она отключалась от жесткого ритма адвокатской раскрученности. Рабочий график расписан на три месяца. Ни одного проигранного дела. Притупляя сердце, работа сидела не только в голове, но и под ногтями. Деньги уже не капали, текли, но уходили в песок (кредиты, кредиты…). И отношения с матерью (вроде помирились) опять на грани разрыва:
– Ника, у тебя глаза робота. Да, ты умная. Но глаза… глядеть страшно…
***
– Глупая ты, мама, женщина. Ни машину водить, ни компьютер толком освоить. Счастье твое, что пенсионерка. Живешь как выпавшая из времени. Застряла в своем эсесесере… От твоей идейности – тошнит… Хотела б я посмотреть, как бы ты крутилась вот в это время. Взять тебя, мамочка, да на мое место! Трое детей. Муж, который только под юбкой мастак. Зарплату приносит – сам ее и проедает. Все на мне. Как тягловая лошадь… Кредиты. Кредиты! Да ты бы, мама, от безысходности водку жрать стала. А у меня сухой закон. И детей я выращу. Подниму, на ноги поставлю. Врешь ты, мама, что мое сердце за Олю и Даню не болит…
Ника ладошкой вытирала слезы. Носового платка под рукой, как всегда, не оказалось. Но тушь на ресницах не потекла, деньги заплатила не зря.
– И я тебе, мама, не щенок! Пошла ты к черту с таким воспитанием. Мне поддержка нужна. Любовь, забота…
Про щенка Ника вспомнила неслучайно. Елена не раз рассказывала, как, будучи маленькой девочкой, получила наглядный урок от своего отца. На предмет воспитания себя и своих детей. Картинка въелась в память. Берег моря. Две девочки на берегу. Старшая Тоня держит за руку пятилетнюю Лену. В море входит папа. В руках у него щенок по кличке Муха – пытается вырваться, скулит. Отец, зайдя подальше, выпускает щенка. Тот, оказавшись в воде, сразу тонет. Его вытаскивают, поддерживают руками; опять отпускают… снова подставляют руки. Собаку учат плавать. Перестав визжать, она вольно-невольно работает лапами. Старается держать голову над водой. Плывет, выбирается на берег. Яростно отряхивается. Брызги попадают на зареванных девчонок. Они бросаются к собачке, обнимают, та лижет им лицо.
На второй день Лев Викторович, взяв Муху, опять повел дочерей к морю. Через неделю собака с радостным визгом без поводка неслась за ними…
Формула отцовского воспитания – наглядная картинка простой истины: «Толковый родитель не будет покупать детям яхты, корабли… Ребенка надо научить плавать. Любой корабль может пойти ко дну. Человек, закаленный штормом, выплывет… »
***
– Лена, а тебе что – Нику совсем не жаль?– Илья, прочитав несколько листков рукописи будущего романа, повернулся к жене:
– Такое тут пишешь… А у нас городок небольшой. Ника – адвокат, у всех на виду. Внуки растут. Прочитают – как к матери относиться будут? Вот, к примеру, описан случай, где она на какой-то корпоративной гулянке, на столе танцевала. А ты что – со свечкой стояла?.. Ильдус, зять, и – по нему прошлась… Ленка, ты, может, чего не понимаешь?
– Дорогой мой, Илюша… Во-первых, все имена будут изменены. Ника, к примеру, станет Тамарой. Тебе, если хочешь, дам имя Володя, – Елена улыбалась, но вымученной улыбкой:
– Ты говоришь, я чего-то не понимаю. Так я пытаюсь разобраться. Это ведь наша жизнь. Мы с Никой, мать и дочь, родные люди не слышим друг друга, бьемся словно рыбы об лед… Думаешь, я не пробовала отмахнуться от этой темы? Так ведь она сама прет на меня. Понимаешь, Илья, не я эту тему выбрала – она меня… Я, как ни крути, – писатель. Кто-то там сверху стоит над душой… – глаза у Елены разгорались – обычное дело, когда делилась сокровенным:
– А потом, Илюша, мне сон приснился. Бабушка Мария, по отцовской линии. Та самая, которая знахаркой была. Травы, заговоры знала. Представляешь, она мне во сне протянула небольшой листок бумаги. Такой желтоватый, будто выгоревший на солнце. А там три слова: Гордыню Лечат Стыдом.
– Ну и что?– Илья открыл рот, но Елена резко его перебила:
– Помолчи. Следи за ходом моих мыслей. Я с тобой о серьезном: у Ники онкология. Слава богу, в ранней стадии спохватились. На улучшение пошло. Но болезнь эта как тлеющий костер. Подкинь дров – опять вспыхнет…
– Типун тебе на язык. Радоваться надо, а ты…– Илья не скрывал возмущения.