«Словно зеницу ока берегите воду святую…» А как слепым и беззубым (око за око, зуб за зуб…) изначальную структуру воды сберечь?! Вот она, оскверненная селями грязевыми… с ума сошедшими реками из берегов выходит… с ураганным ветром в обнимку в смертоносные штормы выливается. И… кровь (кто сказал, что вода не кровь? Ложь!), кровь – вода бездумно проливается… Время – кровоточит…
В тех местах, где земля жиреет от крови, – в небесах гул стоит, переходящий в клекот, – души людские (подранки молодые) в огромные сбиваясь стаи, по специальному туннелю в карантинную зону небес уходят…
Привыкание к боли – притупление информационным эфиром. Мешанина трагедий и фарса, как эфир для наркоза, хлороформ перед операцией. Анестезия безучастности, отрешенности. И тут – что?! Слезы по нерожденным лить? Подумаешь, несколько грамм чей-то незнакомой жизни прилепилось… «Женщина сама знает – рожать или не рожать!» Нечего ей в земную душу лезть! Подумаешь – страдание в небесах – стоны невоплощенных душ – больных, лишенных права на выздоровление… Как сказано в изумрудной скрижали Гермеса: «То, что внизу, – подобно тому, что вверху…» Что на земле песочница несмышленых детей, такая же и в небесах подлунного мира – песочница обиженных душ людских эмбрионов: «… раз ты меня в жизнь земную не пустила – выскребалась, гадина такая, и я тебя тоже!.. Придет мое время – даже двух месяцев не протянешь – скребком тебя из матки, да в лоток… а за то, что ты меня шестимесячного жизни лишила – искусственные роды вызвала – я тебе с лихвой долг отдам… погоди – придет мое время!..»
Откуда в ящике «…Не рожденные дети» такие сведения? Так Елене во сне прабабушка нет-нет да и выдаст порцию знаний. Как говорится, из первых уст. Да и ничего такого особенного прабабка не показала («То, что вверху, – подобно тому, что внизу»). При желании можно и самим догадаться, что на небесах очереди для воплощающихся на землю душ – в точности как во времена перестройки за дефицитом в столичных универмагах… Кто-то пошустрее норовит вперед пролезть, мол, мне позарез на эту Землю нужно! Квоты с каждым столетием сокращаются…
Вот так влезешь в чужую очередь – свое долги отрабатывать придется и – за того, чье место занял… свои грехи замаливать плюс чужие довеском…
Спроси взрослая внучка свою бабушку-писательницу:
– Бабуля, если бы ты снова стала молодой, по случайному залету аборт сделала бы, или нет?
– Да я бы, девочка моя, занимаясь сексом, мужчину без презерватива на пушечный выстрел не подпустила. День-ночь молилась, чтобы в будущем не коснулась меня и мое потомство смертельная возня в небесной песочнице…
Придет время, и ты, внучка, поймешь: как на земле, так и на небе, – нужна реформа здравоохранения…
***
-Мама, папа! Я сегодня день рождения отмечать буду – чуть под машину не попала!!! Представляете, дорогу переходить – а меня как будто кто-то двумя руками прямо в грудь. Стена между мной и дорогой. А двоих людей, они всего пару шагов сделали – какой-то гад лихач – насмерть!..
***
Ящик двадцать пятый « Низкий поклон вам ангелы-хранители».
«Стой! Замри! Куда, тебя глупую, несет?.. Быстрей, давай быстрей! Ух! Пронесло…»
Если ангелам-хранителям дать способность говорить, а простому смертному подслушать, о, какие бы потрясающие истории облачились переплетами книг. К примеру, один из семи небесных охранителей Елены, благодаря которому она с судьбой в кошки-мышки сыграла. Непременно вспомнил бы крылатый трудяга случай с летным полем аэропорта. Не жалея ангельских сил ставил преграды своей подопечной – палец дверью прищемила, молния на сапоге порвалась, рейсовый автобус под носом ушел (водителю вдруг втемяшилось на пару минут раньше уехать). Но… – упрямая! И не сказать девчонка – двадцать два года! Попробуй удержать, тем более, когда судьба зеленую дорожку расстелила: « Не оглядываясь по сторонам, беги Лена, к своему будущему мужу! Ничего страшного, что ты его пока не любишь. За руку берет – не тошнит, и, слава богу… Ваши девчачьи любови до замужества – неудачные пробы полета – эх!.. Времени сколько вхолостую, пока на крыло встанете…»
И вот юная Елена, несмотря ни на что, отправилась к Илье на работу. После летного училища он сажал и поднимал самолеты в небе Заполярья, город Анадырь (она дырка…). Елена после распределения тоже попала туда – аптека военного госпиталя.
Время два часа дня, но – сумерки – полярная ночь. Доехала на попутке до аэропорта. Как идти, знала. Илюша еще в первый раз объяснил: «… видишь, в снегу тропинка. Прямо по ней… а теперь через летное поле, давай побыстрее! Смотри не поскользнись… Видишь – снова тропинка, главное не промахнуться…Вот, еще двадцать метров… и ты у меня на работе». Специально оборудованный вагончик. Тепло, светло. Илья увлеченно показывал рабочее место – навигационные приборы, локаторы…дежурство двадцать четыре часа. Поднялась пурга, погода нелетная. Пили чай с пряниками, целовались, обнимались…