«Спец» — всплыло из глубины памяти. Слово это определенно имело какой-то особый смыл. По крайней мере, тогда — до пули.
Принесли кофе. Гильза чуть пригубил горячего напитка. Пожалуй, зря это он — на такой-то жаре…
— Так что хотел узнать Владимир Иванович? — спросил незнакомец.
А ведь он так и не представился. И Чигур не счел нужным называть его имя. Что ж, пусть будет просто «спец».
Гильза приготовил вопрос заранее. Точнее, вопрос для него сформулировал регистратор:
— В чем причина исхода?
Гильза не был уверен, что «спец» поймет его. Но того вопрос, похоже, ничуть не удивил. Он невозмутимо отпил немного из чашки, едва заметно кивнул:
— Я так и думал. Что же еще может вас интересовать в такой момент?
Он продолжал пить кофе. Могло показаться, что его чашка — бездонная. А может, это такая манера — затягивать время. Говорят, Сталин использовал для таких вот пауз свою знаменитую трубку.
— Так вам что-то известно? — не выдержал Гильза.
Игры в шпионов ему не нравились. Особенно на жаре.
— Кое-что известно, — кивнул «спец». Аккуратно поставил чашечку, облокотился локтями и навис над столом. Голос его стал тише и глуше. — Во-первых, осталось двое суток, так что времени у вас в обрез…
«Ну, это мы и без тебя знаем…», — промелькнуло в голове курьера.
— Во-вторых, причина. Это самое интересное…
Гильза целиком обратился во внимание.
Еще его посетило труднообъяснимое беспокойство. Почему подобной информацией владеют такие люди? Опасные. Непредсказуемые. Ведь известно же — информация об иномирянах не подлежит озвучиванию «простым смертным». Даже тем, что занимают высокие посты в госструктурах. Или не все так просто в отношениях «Линии» и официальной власти?
Ему, простому курьеру, не положено знать о столь высоких материях. И то, что он сейчас разговаривает с этим «спецом», свидетельствует лишь о том, что обстоятельства, действительно, вынуждают использовать все средства.
— Оглянись вокруг, — поглядывая на собеседника из-под полуприкрытых век, сказал «спец». — Кажется, что идет обычная жизнь. Люди работают, отдыхают, сидят в кафе за соседними столиками…
Гильза недоуменно огляделся. Все так — и работают, и сидят. Что он имеет в виду?
— Но это иллюзия, — продолжил «спец». — Дело в том, что…
Внезапно за спиной «спеца» возник официант.
— Прошу прощения, — деликатно улыбнувшись, сказал он. — Вас к телефону.
И протянул «спецу» мобильник.
Гильза ожидал всего, чего угодно, только не подобной реакции. Спец вздрогнул, изогнулся, отпрянул. На мобильник в руке официанта он смотрел, будто на ядовитую змею. И так же, как это случается с ядовитыми змеями, не смел отвести взгляда. Он был смертельно бледен.
— Как же так… — пробормотал он. — Я же…
Он не закончил фразы. Рука его словно сама собой потянулась к трубке. «Спец» взял телефон и медленно, очень медленно поднес к уху.
— Слушаю… — севшим голосом проговорил он.
Гильза в недоумении разглядывал столь разительно изменившегося собеседника. Казалось, тот не столько слушает говорящего, сколько разглядывает его, Гильзу. Но больше всего, почему-то, поразило то, что «спец» не вернул мобильник замершему официанту, а словно машинально, не отводя взгляда от курьера, засунул в нагрудный карман собственной рубашки.
— Сейчас… — одеревеневшим голосом сказал «спец», и не было понятно, кому именно — своему собеседнику или неизвестному из телефонной трубки. Продолжая неприятно пялиться на курьера, он подтянул к себе повисший на спинке стула пиджак и сунул руку за лацкан.
Гильза вылетел из-за стола чуть раньше, чем это требовалось бы по этикету. Глубинный инстинкт заставил его шарахнуться в сторону, прежде, чем в руке «спеца» оказался компактный пистолет.
Выстрел прозвучал на удивление тихо, хотя на первый взгляд, глушителя не было. Курьер не стал разбираться в тонкостях оружейных марок — он уже несся по переулку в сторону Тверской, ловко шныряя между прохожими. Боковым зрением он видел, что «спец» отстал не на много, и главное — он не выпускает из рук пистолет.
Вторая за сутки погоня! И во второй раз его недвусмысленно хотят лишить жизни. Это определенно начинало утомлять.
И главное — Гильза не мог понять, что происходит? С чего вдруг доверенный человек Чигура решил пристрелить его прямо на глазах у почтеннейшей публики?! Это не лезло ни в какие ворота…
Снова глухой звук выстрела. Неприятный свист и дуновение жаркого ветра у щеки. Чей-то испуганный вскрик.
И острое, яркое, как солнечная вспышка, чувство опасности.