Насимов понимал, что бандиты сейчас попытаются окружить дом. Поэтому он быстро развел людей по позициям, а Шилова, коротко проинструктировав, отправил к Дяде Жоре.
Бандиты Азиза трудно, в муках, постигали искусство войны. Азиз приказал группе гранатометчиков рассеяться по периметру вокруг осажденного дома и без приказа открывать огонь из гранатометов. Эта акция поначалу принесла больше вреда, чем пользы. Кто-то в пылу боя, забыв об инструкциях, полученных впопыхах, пытался вставить снаряд в трубу с тыльной части, кто-то, запомнивший инструкции лучше, успешно запулил гранату в направлении дома, совершенно впрочем, не озаботившись тем, не стоит ли кто-то из соратников сзади. В общем, было немало казусов и неприятностей. Маскировались бандиты неумело и разведчики, спокойно и хладнокровно, как в тире, расстреливали их из-за дувала. Разведчики хорошо взаимодействовали друг с другом, и в их рядах было гораздо меньше неразберихи и суеты. После нескольких минут суматошной беспорядочной стрельбы бой стал затихать.
Азиз по рации связался с Луневым и получил подробные инструкции. Его люди стали спешно сооружать из подручных средств большие стрелы, указывающие направление атаки. С рассветом должны были появиться вертолеты.
Именно это и предполагал Насимов. К нему на корточках подобрался его заместитель:
— Командир, надо прорываться отсюда. Через час рассвет, если до этого не уберемся — хана.
— Знаю, — Насимов посмотрел на часы. — Через семь минут Жора со своей группой должен ударить со стороны дороги. Тогда и пойдем. Предупреди всех.
Но бой на дороге начался на пару минут раньше. Группа Дяди Жоры в темноте не заметила нескольких уголовников, засевших в огороде, метрах в двухстах от осажденного дома. Бандиты открыли шквальный огонь, в первые же секунды уничтожив половину группы. Дядя Жора с простреленными ногами рухнул в неглубокий сухой арык. Оставшиеся в живых разведчики расползлись в поисках укрытия, открыв ответный огонь. Дядя Жора, матерясь сквозь зубы, выполз на локтях к краю арыка и стал стрелять из подствольника по автоматным вспышкам. Внезапно кто-то обрушился ему на спину. Прапорщик почувствовал острую пронизывающую боль. Уголовник, прыгнувший на него с другой стороны арыка, успел нанести три удара ножом в его широкую спину, пока, наконец, Дядя Жора через голову не перехватил его. Он рывком стащил бандита со спины и подмял его под себя. Бандит продолжал наносить беспорядочные удары ножом. Дяде Жоре было неудобно бороться — он не чувствовал своих ног и действовал только руками. Неожиданно пальцы его левой руки попали в широко раскрытый рот уголовника. Дядя Жора покрепче ухватил его за нижнюю челюсть и резко рванул вниз. Бандит под ним несколько раз дернулся и затих. Прапорщик оторвал ему челюсть и теперь никак не мог разжать пальцы.
Насимов со своими людьми пошел на прорыв, когда началась стрельба на дороге, уже понимая, что Дядя Жора не смог внезапно атаковать бандитов с тыла. Разведчики неслись по узенькой улочке, а из-за дувалов их почти в упор расстреливали автоматчики Азиза. Из пяти бойцов, вырвавшихся с Насимовым из огненной мясорубки, все были ранены. Их никто не преследовал. Пятеро ушли на свою горную базу. Зализывать раны.
* * *
Дядю Жору обнаружили не сразу. А, обнаружив, поволокли к Азизу. Комната, где расположился Азиз, была освещена двумя чадящими керосиновыми лампами. Прапорщика на скорую руку перевязали, потом посадили на пол, привалив спиной к выбеленной стене.
— Говорить можешь? — Азиз немного брезгливо рассматривал его.
Дядя Жора закрыл глаза и прислонился головой к стене.
— Хочешь жить? Тогда говори, где ваша база.
— Отсоси, мудила, — прапорщик старался говорить внятно. Получалось это у него не очень. Но Азиз понял.
Дядю Жору убивали медленно и мучительно. Сначала молотком размозжили пальцы рук. Затем отрубили топором кисти. И только, когда Азиз понял, что ничего от него не добьется, он выстрелил прапорщику в сердце. Разведчик дернулся и уронил голову на грудь. Потом вдруг поднял лицо с широко раскрытыми глазами, улыбнулся, отчетливо сказал: "Ну, здравствуй, Господи…" — и умер.