С азартными криками дети вбежали во двор. Они размахивали факелами, отжимая свою жертву в дальний угол. Упрямый Ромка прицелился ещё раз, но опустил пистолет, вовремя поняв, что при промахе пуля отрикошетит от ближайшей стены. А вот камень с легкостью попадет в цель!
Под градом щебня и мусора старуха съежилась, плюхнулась наземь, закрывая подолом голову. Она хрипела и бормотала что-то невнятное, смердела гнилью, бензином и старостью. Враз освирепев, Мухтар залаял, начал рваться с поводка. На всякий случай Костя привязал пса к воротам.
Час победы настал.
Дети переглянулись - кто первый ткнет факелом в поверженного врага, подожжет рваное платье и огненно-рыжие волосы. Кто убьет чуму, уничтожит её навсегда? У Яны дрожали губы, пот и слезы прочертили дорожки на перепачканном сажей лице. Таня поглаживала расшибленную коленку - ссадина заныла всерьёз. Хмурый Костя держался поодаль - ему вдруг показалось, что беспомощная старуха похожа на его мать. Ромка зверел - бледный, хищный он бросал камень за камнем, казалось ещё немного и кинется врукопашную.
"Я" подумал Лешка. "Это сделаю я. Гори огнем, чума!".
Чадящий факел уже собрался тухнуть, но Лешка крутнул палку и оживил пламя. И прищурился, оценивая расстояние. До старухи шага четыре, можно швырнуть и отбежать или подойти и поджечь наверняка.
- Во что вы играете, дети? - из-под навеса вышел седой мужчина с роскошной бородой. За ним, топоча копытами по асфальту, следовал белый козленок. "Это ж пастух!" вспомнил Лешка:
- Мы поймали чуму, дедушка! И хотим её сжечь! Тогда болезнь уйдет из города.
- Чумой заболел мой брат, - продолжил Ромка. - В больнице говорят, он умрет. Я хочу, чтобы чума тоже умерла насовсем.
- Я видел римского легионера, и он сказал мне "огонь" - так прогоняют заразу, - довершил рассказ Лешка.
- И когда ты его видел? - осведомился бородач.
- Вчера.
- А когда по-твоему здесь были последние легионы?
- Пятнадцать веков назад, войска Юстиниана Великого, - ответила начитанная Таня.
- Легионер не живой, - обиделся Лешка. - Он был призрак!
- И на основании слов призрака вы хотите убить человека? - удивился бородач. - И не просто убить - сжечь заживо.
Раздвинув ребят, он приблизился к их жертве, помог ей подняться, утер лицо большим неопрятным платком.
- Вы уверены, дети, что эта несчастная старуха и есть чума? Она больше похожа на сумасшедшую нищенку с рынка. У вас есть доказательства ваших слов? Есть свидетели?
- Почему она носит золото, если такая бедная? - спросил Ромка.
- Думаешь, на ней настоящее золото? Знаешь, как отличить, хочешь снять и проверить? - парировал бородач.
Ромка не захотел.
- Я видела, как она танцевала с мужчиной ночью в моем дворе, а потом мужчина упал и умер, - шепнула Яна. - И в гостинице, где она сегодня гуляла, заболели люди.
- И ты ночью, в темноте сумела разглядеть чужую старуху, запомнила голос, лицо, походку? Ты видела - она заражает горожан чумой - кусает их, целует, ранит?
- Нет, - всхлипнула Яна. - Нет, я не видела.
- Она хотела дать мячик первоклассникам в школьном дворе, - подал голос Костя. - Географичка отняла его, а потом заболела прямо на уроке.
- Ты готов выдвинуть обвинение?
Наморщив лоб, Костя задумался, потом мотнул головой.
- Я видел! - выдвинулся вперед Лешка. - Я видел, как болезнь идет по городу, как Илью Бабаджи хоронят. И моих друзей тоже.
- Твои друзья рядом с тобой, они живы и совершенно здоровы, - в седой бороде мелькнула улыбка.
- Получается, ребята все выдумали? - недобро спросила Таня. - Чумы не существует, в городе обычная эпидемия, правда? И чудовища здесь - мы, потому что решили замучить ни в чем не повинную чокнутую бомжиху?
- Я не знаю, - развел руками бородач. - Вам видней. Ваши родные в опасности, ваши улицы заражены, вы пришли сюда с огнем, чтобы карать и мстить. Считаете, что вы правы и ещё одна смерть спасет город - делайте. Палач - не преступник.
- Кто убивает, тот убивает дважды, я помню, - задумчиво промолвила Таня. - И я... мы не палачи.
- Хватит болтать, - взъярился Ромка. - Дед морочит нам головы. Скажи...те, вы знаете, как остановить чуму в городе, что нужно сделать?
- Думаю, что знаю, - признался бородач. - И вы думаете, что знаете. У каждого своя правда, а истиной станет то, что произойдет здесь и сейчас. Решай, мальчик. Ты готов сжечь заживо незнакомую женщину, принести её в жертву, ради спасения твоих близких?
Сжав кулаки, так, что побелели костяшки, Ромка не сказал ни слова.
- Жертва точно поможет? - осторожно спросил Лешка.
- Да, эпидемия прекратится, - кивнул бородач. - Если та, кого вы сожжете, и вправду чума, воздух очистится, и зараза уйдет из города.
- А если мы не станем никого убивать? - подала голос Яна. - Эпидемия прекратится?
- Да, - кивнул бородач. - Чума исчезнет, больные выздоровеют, страх покинет улицы и дома.
- Докажите, - буркнул Ромка.
- Не могу, - развел руками бородач. - И не стану. Или вы мне поверите, и доказательства не нужны. Или нет - тогда они бесполезны.
- Предположим, мы вам поверим, - нахмурилась Таня. - Потушим огонь, разойдемся по домам, оставим в покое вонючую бомжиху. А потом заразимся чумой и умрем, и никто больше не сможет защитить Феодосию. Может такое быть?
- Да, конечно, - смиренно признал бородач. - И если вы сожжете ни в чем не повинного человека, болезнь тоже останется в городе.
- Хватит! - истерично крикнула Яна. - Ребята, вы совсем одурели? Говорите так, будто решаете - пожарить ли на завтрак котлету?!
- Чистенькой думаешь остаться, - процедил сквозь зубы Ромка. - Самая правильная, да? Что у тебя в руке, святая ты наша?
Яна отбросила факел, словно гадюку.
- Я ухожу.
- Я тоже, - тихо произнес Костя. - Не готов, простите. Она старая и беспомощная, мне её жалко.
- И я не могу, - помотала головой Таня и, всхлипнув, утерла нос грязной ладошкой.
- Будешь стрелять, мальчик? - обратился бородач к Ромке. - Холодные руки, спокойное сердце - и бей в упор! Ну же! Ради брата!
Бледный Ромка поднял пистолет, взвел курок, прицелился с двух рук, как показывал Илюха - и пальнул в небо. Заорали вороны, задребезжали стекла, заблажил всполошенный Мухтар.
- Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Звонкий голос Лешки чеканил слова, вдохновенное лицо на мгновение стало взрослым.
Ай! Ай! Несчастная, я гибну. Недруг наш
Весь выпустил канат, и мне на берег
От злой волны уже спасенья нет.
Но тяжкая оставила мне силы
Спросить тебя...
Бородач декламировал истово, странно жестикулируя. Потом вздохнул:
- Мне не увидеть горестной "Медеи" в старинном многоярусном театре - на вдохновенной скене Херсонеса давным-давно не ставят Еврипида.
- Ставят, я видел в прошлом году, - возразил Лешка. - Спасибо, что напомнили, дедушка.
Мальчик последним отбросил факел и затоптал огонь.
- Пошли отсюда, ребята.
...Они поднимались по улице Победы как проигравшие, держась поодаль друг от друга. Только Яна и Лешка крепко держались за руки. Азарт погони исчез, напряжение спало, навалилась тупая усталость. Поминутно оступаясь, Таня еле плелась, у неё раскалывалась голова. Костя волокся вслед за Мухтаром, то и дело дергая поводок - солнечно-рыжий пес скакал и тявкал, словно веселый щенок. На Ромку просто жалко было смотреть.
Ребята не смотрели друг на друга, не поднимали глаза на дома, на занавешенные наглухо слепые окна. Каждый остался наедине со своими бедами, потерями, разочарованием. Пьяная мать, умирающий брат, отец за оцеплением, судьбы, писанные дождем на песке. Шаткий мир, который может рухнуть в любую минуту. Тихие шаги смерти.