Красивая белая курточка мамы сверкала пятнами грязи, новые туфли оказались чем-то заляпаны, макияж размазан по лицу, прическа растрепана.
- Автобус в дерево врезался, дочь моя. Прямо на Водоканале, представляешь. Выехали из центра, в "семерку" народу набилось, и пенсионеры и мамы с детьми и кого только нет. На подъеме на обгон пошли прямо по встречке, до Автошколы зигзаги рисовали, мужчина один к водителю - что вы делаете, водитель его матом обложил. А на Водоканале на всей скорости в дерево влетел и вырубился. Пьяный кретин, наверняка причастился и за руль. А потом удивляются, что на дорогах люди гибнут.
- Ты нормально, мамочка? У тебя руки дрожат.
- Туфли жалко, а так в порядке. Перенервничала конечно. Пусти, наобнимаемся ещё, вот ласкушка. Дай я куртку сниму. Все хорошо, дочуня, я здесь.
- Как на работе?
- Книги с полок пока что не разбежались. А у тебя?
- С уроков отпустили, погуляла во дворе, пообедала - котлеты очень-очень вкусные.
- Не подлизывайся. Уверена - опять половину котам скормила.
- Только одну котлетку. И ещё...
- Тройка по географии? Повторяла тебе - учи, занимайся!
- Ма, тут папа звонил, говорил, чтобы мы срочно из города уезжали. Денег тебе перевел.
- Не читайте за обедом советских газет! Опять ему войска НАТО в Черном море мерещатся.
Пожав плечами, мама достала телефон, заглянула в смс-ку, всплеснула руками и побледнела. Таня подглядела через плечо - судя по сумме, папа запаниковал всерьёз. Что случилось в городе?
- Ты телевизор включала?
- Нет, я его терпеть не могу.
- Включи пожалуйста, посмотрим новости.
Встревоженная Таня полезла в ящик стола искать пульт среди отверток, крышек и прочего мелкого хлама. Вдруг по ушам ударил резкий, пронзительный звук - это выла сирена гражданской обороны.
Мама заплакала.
Глава 4. Братья
- ...Тушенка белорусская десять банок, сардина в масле десять банок, молоко "Крымское" десять литров, сок апельсиновый, яблочный, мультифрут. День рождения празднуете, товарищ капитан?
- Нет, не праздную. - Илья Бабаджи собрался спросить, слушает ли продавщица радио, но нашел ответ на свой вопрос сам. Сирену в "Пуде" скорее всего слышали, но сочли учениями. Паника начнется завтра, когда люди поймут, что заперты. Сейчас надо спешить.
В два приема Илья загрузил в джип покупки. Очень хотелось выпить, но дезинфекцию он проведет на базе. Ездить по городу нынче и так рисково. Словно в подтверждение его мыслей по Крымской одна за другой пронеслись три "Скорые", прогромыхал армейский грузовик. К утру город окажется в кольце блокпостов - крыса не проскользнет. Хорошо, что родители под Бахчисараем - поехали к дядьям собирать фундук и зимние яблоки. Пересидят, дай бог, в Высокое хорошо если раз в месяц заедет чужак. Ромку бы вывезти...
Машинально вывернув машину на Володарского, Илья задумался ещё раз - что безопаснее. Запереть младшего брата в квартире с провизией и водой, или попробовать протащить через оцепление за границу города. А как дальше? До Симферополя два часа чистой дороги, до Бахчисарая минут сорок, до Высокого ещё час - на машине пустяк... если кордоны не стоят по всей трассе. Из города по шоссе уже не выехать, но все грунтовки перекрыть ещё не успели... можно рискнуть растянуть самоволку и вернуться в казарму к утреннему разводу... если он, Илья, не успел хватануть чуму где-нибудь в магазине или автобусе. Нет, безопаснее дома. Запереться и никого не пускать. Надеюсь, у Ромки хватит мозгов послушаться.
Круглая башня кирпичного завода торчала, словно протянутый в небо палец, высокие тополя выстроились солдатами на плацу. Остановку у Водоканала уже поправили и упавшее дерево кое-как сволокли с дороги. На Челноках вступал в свои права вечер - вот только благостного покоя он больше не обещал. Магазины здесь уже закрыли, репродуктор на остановке вещал "Соблюдайте спокойствие и порядок", редкие прохожие спешили изо всех сил.
Во дворе стоял шум. Не привычный вечерний шум, с перелаем, перекличкой детей и залихватским шансоном, а тревожное многоголосье. Сосед со второго, матерясь во всю мощь просоленных легких, заколачивал окна - будто оно поможет, соседи с третьего нараспев читали молитвы, соседка с четвертого зажгла все люстры в квартире и рыдала взахлеб. Огромная словно облако стая галок кружила над крышами - осенью такие стаи не редкость, они ищут корм, перелетая с места на место. Но сегодня меняющая очертания каркающая темная туча смотрелась зловеще.
Остановив во дворе машину, Илья набрал номер Ромки.
- Здорово, боец! Должи обстановку.
Голос братишки в трубке звучал обычно:
- Здравия желаю, товарищ капитан. Съел пельмени, сделал домашку, сижу робота собираю, блок управления вкручиваю. У нас соревнования в ноябре, ты забыл?
- Есть дела поважнее. Смотри - идешь в ванную, там на полке бутылка хлорки. Мочишь тряпку, кладешь на пол в прихожей. Потом залезь в аптечку там есть маска от гриппа, наденешь. Я сейчас поднимусь, загружу тебе продукты. Все пакеты и банки протираешь губкой с хлоркой, перед тем как поставить в шкаф. Понял?
- Нет.
- Делай что сказано. Подымусь объясню.
Подхватив три пакета разом, Илья поднялся по лестнице, открыл замок своим ключом, вытер ноги, поставил покупки на тряпку, прикрыл дверь.
- Слушай сюда, Ромка, времени очень мало. В городе эпидемия чумы, завтра введут карантин. Я привез жратву - с тем, что в доме, хватит недели на три, если не лопать в три горла. Наберешь воды во все емкости, какие есть. Таганок и баллон если что в кладовой. Телефон держи на зарядке - мало ли рубанут электричество. Слушай радио. Никуда не выходи из дома и никого не пускай внутрь ни под каким предлогом. Если почувствуешь себя плохо - звони. Я буду на связи. Если со мной что-то случится, звони майору Китайчику, он поможет. Папе с мамой тоже звони каждый день - они с ума сходят, что не могут приехать. Все ясно?
- Нет.
На лице у брата читались растерянность и злость, но ни капли страха. Наш человек!
- По ходу в городе распылили бактериологическое оружие, возможно действуют диверсанты. Зараза повсюду. Неделю будут дезинфицировать улицы, травить крыс и выявлять больных. Увидишь чуваков в костюмах как у космонавтов - не пугайся, свои.
- А ты что будешь делать?
- Пойду в оцепление с нашей стороны. Надену химзу и буду стоять, в химзе безопасно, - правдиво сказал Илья.
- Я хочу с тобой. В оцепление, как тогда.
Когда ополченцы из батальона гражданской обороны оцепили казармы украинских морпехов, одиннадцатилетний Ромка тусовался вместе со взрослыми, разносил воду и чай, бегал за бубликами, смотрел по сторонам и приносил пользу побольше иного взрослого. Но сейчас...
- Прости братуха, никак не могу. Если с тобой что случится, мать мне этого не простит.
- Значит я должен сидеть дома, жрать тушенку и ничего не делать? - повысил голос Роман.
- Ты пригодишься здесь, - уверенным голосом заявил Илья.
- Чем? Тараканов давить?
- Во-первых ты будешь докладывать обстановку два раза в день штатно и при любом ЧП. Что во дворе, что в подъезде, нет ли пожаров, беспорядка или грабежей, нет ли беспризорных больных или трупов на улице. А во-вторых...
Чуть помедлив, Илья тщательно вытер ноги о пахнущую больницей тряпку, плеснул хлорки на руки и прошел в спальню, к отцовскому сейфу. Три-четыре-восемь-семь-два. Вот и он, старый-добрый ПМ. За него и посадить могут - если найдут, конечно.
- Придут подъезд грабить - защитишь стариков и детей. Правило помнишь?
- Не хочешь смерти - не трогай, достал - убивай.