– Вы сами разрешили мне быть лишь свидетелем допроса, капитан. Приказ есть приказ.
– Что ж, господин Вангольд, на этом мы сейчас закончим, но я попрошу вас оставаться в нашем распоряжении.
– Я до самого правительства дойду! – выкрикнул Вангольд и выбежал из комнаты.
– Только что бой прибежал ко мне, – начал Элдер, – и сказал, что из пары сапог, которые он взял, чтобы почистить, перед восемьдесят седьмым номером, выпало вот это.
Элдер вытащил из кармана кинжал и положил его перед капитаном. Собственно говоря, это, скорее, был охотничий нож с черной рукояткой и коротким, острым лезвием, только немного старомодного образца. На украшенной драгоценными камнями рукоятке была выгравирована римская цифра два. На лезвии изумительно легкого кинжала виднелось несколько ржавого цвета пятен.
– Вряд ли можно сомневаться, что это и есть кинжал убийцы, – заметил капитан. – Маркхейт провел уже вскрытие. Рана не такая уж глубокая, но широкая… Здесь тоже лезвие короткое, но широкое у основания.
– Почему только он такой легкий? – спросил один из полицейских, подбрасывая кинжал в руке. – Словно детская игрушка.
– Вот именно, – сказал капитан. – Это не настоящее оружие. Какая-то безделушка или игрушка. Если бы лезвие при ударе наткнулось на кость, оно бы согнулось или сломалось. Но кто все-таки мог подбросить его в мой сапог?
– Согласно моей теории, это сделал Вангольд, и это был просто гениальный ход с его стороны, – сказал полицейский.
– Неплохая теория, – кивнул Элдер. – Особенно… если учесть, что вчера вечером украли, а потом снова вернули назад платье еще и у миссионера.
Снова наступило неловкое молчание.
– Каким, собственно говоря, делом занимаетесь вы здесь в отеле, инспектор? – спросил наконец капитан.
– Разыскиваю преступника, следы которого привели сюда. Я дал слово, что ни в коем случае не разглашу, о ком идет речь.
– Надо полагать, это условие не может относиться к лицам, стоящим выше вас по званию.
– Я тоже так думаю. Если вы позвоните советнику Мейлену, я полагаю, он наверняка даст свое разрешение…
– Спасибо, но я думаю, что мы вполне можем заниматься своими делами раздельно, – холодно ответил капитан.
В комнату вошел полицейский, посланный за миссис Вилльерс. Вместе с ним был и советник Маркхейт.
– Виноват, господин капитан, – сказал полицейский, – но миссис Вилльерс исчезла из отеля.
– Что?
– Я вместе с людьми из санитарного отряда господина Mapкхейта обошел все комнаты, и мы точно установили, что миссис Вилльерс в отеле нет.
– Кто видел ее в последний раз? – спросил капитан.
– Официант, подававший миссис Вилльерс завтрак в саду. Он видел, как она потом прогуливалась по саду и беседовала с часовым, стоящим на посту у прохода через проволочное заграждение.
Капитан беспомощно посмотрел на Маркхейта.
– Возможно, чтобы кто-то прошел через заградительный кордон?
– Ну… случаи такие бывали… Но крайне маловероятно… Как вы считаете, Элдер? – обратился он к забытому всеми инспектору.
Элдер взглянул на капитана.
– Если у вас есть какие-то соображения, – проговорил тог смущенно, – можете высказать их господину советнику. Я не возражаю…
– Я бы в первую очередь допросил часового, с которым разговаривала миссис Вилльерс, и официанта.
Маркхейт щелкнул пальцами.
– Черт возьми, это он попал в точку. Как вы полагаете, капитан?
– Естественно, допросить этих двоих необходимо. Это мы сделали бы так или иначе. Пришлите сюда солдата и официанта, Седлинц. Хотя многого я от этих допросов не ожидаю.
Официант не сообщил ничего нового. Завтрак он подавал около девяти часов.
– Эта дама не показалась вам взволнованной или расстроенной?
Официант пожал плечами.
– Эта дама всегда была немножко нервной… На этот раз она выглядела как раз относительно спокойной. Читала газету, писала какое-то письмо…
– Вы не заметили: после завтрака она не возвращалась в холл?
– Нет. Разговаривала о чем-то с часовым, потом я ушел на кухню, а когда вернулся, ее уже не было.
– Спасибо. Вы можете быть свободны.
Пришел часовой, которого только что сменили с поста. Теперь до конца карантина и он стал пленником «Гранд-отеля».
– Когда вы сегодня стояли на посту, с вами беседовала какая-либо дама?
– Да. Нам дали приказ быть повежливее. Можно даже разговаривать, стоя на посту, если кто-нибудь из гостей заговорит с той стороны заграждения.
– О чем она говорила с вами?
– Спросила, сколько мне еще осталось стоять, и не приму ли я от нее небольшой подарок… Я ответил, что это запрещено, потому что так можно разнести заразу…
– Больше вы ее не видели?
– Нет.
– Можете быть свободны.
– Погодите-ка!
Это проговорил, подходя к солдату, инспектор Элдер.
– Слушай, братец, если ты сейчас же отдашь мне письмо, это обойдется тебе всего в два дня карцера. А если нет, я постараюсь, чтобы ты не миновал военного трибунала. Не забывай, что во время карантина действуют законы военного времени!
– Но… прошу прощения…
– Прекрати заикаться, а то хуже будет! – оборвал его Элдер. – Эта женщина пообещала заплатить тебе, если ты отправишь тайком ее письмо! Ты вчера уже так сделал, а это тяжелое…
– Неправда! Сегодня она в первый раз попросила…
– Давай сюда письмо, тогда, может, и выйдешь сухим из воды!
Побелевший как мел часовой вытащил из кармана конверт.
– Что она тебе наговорила? – продолжал инспектор.
– Что… даст мне сто гульденов… если я отправлю письмо… Я не хотел… Но она плакала… умоляла.
– Убирайся! Сейчас ты под карантином, а потом посмотрим, что с тобой делать!
Солдат вышел.
– Я почти не сомневался, что так оно и будет, – сказал Элдер. – На кой черт писать письмо, если отправишь его только через три недели? Только чтобы попытаться передать его контрабандой. Проще всего обратиться прямо к часовому…
– Можно взять письмо? – негромко проговорил капитан.
– Пожалуйста.
Письмо было адресовано Артуру Кеклину в Сингапур.
– Полагаю, что у нас достаточно оснований, чтобы вскрыть его… – неуверенно проговорил капитан и разорвал конверт.
На листке было написано:
«Знайте правду! Марджори встретилась с Додди. Они вместе на Малой Лагонде, в „Гранд-отеле“. Застряли там из-за карантина. Одна итальянка по имени Релли тоже знает обо всем, и они смеются над вами…» Подписи не было…
– Дело запутывается, – проговорил капитан, играя кинжалом.
– А вы что скажете, Элдер? – спросил Маркхейт.
– Надо бы поговорить с этой Релли.
– Разумеется, – сказал капитан. – Седлинц, пригласите сюда синьору Релли.
Она вошла в кокетливом черном шелковом платье, с ясными глазами отлично выспавшегося человека. В комнате сразу же повеяло запахом дорогих духов. Улыбнувшись, она громко поздоровалась.
– Доброе утро, господа! Беднягу Вангольда напугали прямо-таки до смерти.
– Он излишне впечатлителен. Нам всего-навсего нужно было кое-что у него выяснить. Садитесь, синьора.
– Спасибо.
Она обернула вокруг пальца конец великолепного жемчужного ожерелья.
– Вы знакомы с неким Артуром Коклином? Она с задумчивым видом выпятила нижнюю губу.
– Коклин?… Фамилия довольно обычная, но я такого не знаю… А что это как-то связано с убийством бедного доктора Ранке?
– Поначалу мы думали, что да, – ответил капитан, – но тут выплыло еще несколько довольно темных дел.
Капитан взял со стола кинжал и начал нервно вертеть его в руках.
– Что это? – спросила синьора Релли, вытягивая шею.
– Кинжал. По сути дела – игрушка, но, тем не менее, Доктор Ранке был убит именно им.