Линднер встал.
– Господа, я должен сделать признание. Это я убил доктора Ранке!
Вдова вскочила, но капитан вмешался на сей раз достаточно энергично:
– Сядьте, синьора, здесь ведется допрос! Вы должны только отвечать на вопросы.
Теперь надо быстренько выключить Элдера из допроса. До того, как наступит развязка. В течение получаса инспектор слишком уж оттеснил всех остальных на второй план. Хо-хо! Еще посмотрим, кто будет в выигрыше.
– Ваше имя? – задал вопрос капитан.
– Энрико Линднер.
Перед Седлинцем уже появился блокнот.
– Линднер – не итальянская фамилия.
– Мой отец был австрийцем, но я родился уже в Италии. В 1886 году, в Турине…
Усталый, изнервничавшийся человечек выглядел сейчас спокойным и сдержанным.
– Вы хотите признаться?
– Да, я признаюсь, что убил доктора Ранке, убил в своем номере.
– Как это произошло?
– Доктор Ранке постучался ко мне со словами, что прибыла полиция и просит всех спуститься в холл. Я отворил дверь, доктор вошел и удивился, что в номере живу я. Он считал, что это все еще номер той дамы, с которой я обменялся.
Элдер вскочил с места.
– Как?… В том номере… раньше жили не вы?…
– Нет, не я. Я жил в семьдесят втором, но швейцар попросил меня обменяться с одной дамой…
– Вы не знаете, кто она? – спросил капитан.
– Мод Боркман, – сказал Элдер.
– Продолжайте.
– Доктор спросил, не знаю ли я, куда перебралась та дама, которая здесь жила. Раздраженный его резким, нетерпеливым тоном, я ответил, что не знаю. Он схватил меня за плечо и начал орать на меня. Я оттолкнул его, он бросился на меня, и тут я ударил его случайно подвернувшимся мне под руку сценическим кинжалом…
– Почему вы решили сразу же после этого спуститься в холл?
– В дверь постучали снова. На этот раз спуститься в холл требовал уже полицейский. Я боялся, что он захочет войти, и поэтому сразу же вышел, а потом постарался поскорее вернуться назад, чтобы убрать труп. Синьора Релли, однако, отослала меня найти сумочку. Когда я вернулся к себе, трупа в комнате уже не было.
– А ковер? – спросил Элдер.
– Прошу прощения? – с непонимающим видом переспросил Линднер.
– Куда девался залитый кровью ковер? Я был вчера в вашей комнате и она оказалась единственной на всем этаже, где отсутствовал ковер.
– Да… сейчас, когда вы это говорите, мне и самому странно. Ковер исчез.
– Не понимаю, какое это может иметь значение, – перебил нетерпеливо капитан.
– По-моему, большое, – ответил Элдер. – Кровь убитого куда-то исчезла, а пролилась она, насколько я понимаю, на этот ковер.
– Каким образом убийца может не знать ответа на этот вопрос? Кроме него, никто не был заинтересован в том, чтобы прятать ковер!
Элдер откинулся на спинку стула и беззвучно присвистнул…
– Ну? – нервно спросил один из полицейских.
– Ковер – самое важное во всем этом деле. – Элдер внезапно повернулся к Линднеру. – Как вы стояли по отношению друг к другу, когда ткнули врача кинжалом в живот?
– Мы стояли напротив, и я ударил его в живот… – Линднер растерянно замолчал, поняв по ошарашенным лицам, что что-то тут не так.
– Ну вот! – сказал, поднимаясь, Элдер. – Теперь все ясно. Вы выдали себя, господин Линднер! Доктор Ранке был убит ударом не в живот, а в горло.
Линднер нервно провел рукой по редеющим волосам.
– Я не понял ваш вопрос… Конечно, я ударил Ранке в горло. Он стоял напротив меня, и я еще подумал, что таким игрушечным кинжалом только горло и можно пробить…
Он испуганно умолк, потому что синьора Релли захохотала, захохотала во весь голос, облегченно, радостно, от всего сердца…
Глава 20
– Синьор Элдер… Benissimo! Вы, действительно, и дьявол и ангел в одном лице… – воскликнула вдова и, прежде чем кто-нибудь успел ей помешать, быстро наклонилась и поцеловала руку инспектора.
– Но, синьора…
– Послушайте… – Она шагнула к Линднеру. – О, как вам не стыдно, глупый вы ребенок! Так напугать меня… Никогда бы не поверила, что вы умеете так лгать! Как вам не стыдно!
Толстый, старый ребенок с убитым видом опустился на стул.
– Это я убил его… – попытался еще пробормотать он.
– Basta! Вот сумасшедший! Доктор Ранке был заколот ударом в спину, а вовсе не в горло и не в живот!
– Что все это значит, Элдер?
– То, что ковер все-таки важен. Кто забрал его и куда? На ковре были пятна крови.
– Но…
– Что касается господина Линднера, я думаю – часть его показаний правдива. Доктор Ранке искал Мод Боркман, но не знал, что она уже перебралась в другой номер. Господин Линднер сказал ему, что она не живет уже здесь. И…
– И что? – спросил капитан.
– Отвечайте же, господин Линднер! – сказал Элдер. – Сейчас каждое слово имеет значение.
Певец вновь превратился в прежнее нерешительное существо.
– Я только что сказал неправду… Я думал, что вы подозреваете синьору… и решил… взять на себя…
– Глупый большой ребенок, – воскликнула вдова.
– Попрошу соблюдать тишину, – вмешался капитан. – Короче говоря, вы намерены изменить свои показания?
– Да.
– Что произошло между вами и доктором Ранке?
– Я сказал ему, что прежняя жилица перебралась отсюда, но я не знаю – куда. Тогда доктор попросил у меня разрешения позвонить из номера. Я не стал возражать и поспешил в холл. Через несколько минут мне пришло в голову, что врач, уходя, не закроет мою комнату, а ведь там лежат все мои деньги. Я решил вернуться, но по дороге встретил синьору, вновь отославшую меня в холл за сумочкой. Когда я попал наконец в свой номер, там все было в порядке.
– Ковер был на месте?
Линднер, задумавшись, наморщил лоб…
– Не помню… Честное слово, не помню…
– Не знаю, почему для вас так важен этот ковер, – вмешался капитан. – В любом случае, на основании услышанного мною…
– Прошу прощения, что перебиваю вас, – сказал Элдер, – но мне хотелось бы попросить наших невольных гостей пройти по одному в соседнюю комнату, чтобы я мог еще раз побеседовать с ними.
– Не возражаю, я и так решил на основании услышанного мною арестовать их…
– Этого-то я и боялся, – мрачно проговорил Элдер.
– Прошу вас, господин капитан… – пролепетал Линднер.
– Замолчите, Энрико! – с силой проговорила синьора Релли. – Правда на нашей стороне, и я верю в этого инспектора. Он намного умнее, чем капитан, и постарается не допустить конфуза для полиции. Я уже все сказала. Можете делать со мной все, что вам заблагорассудится.
У капитана кровь отлила от лица.
– Боюсь, что вы разочаруетесь в инспекторе. Седлинц, Ульрик! Отведите этих господ по их комнатам. Не разрешайте им разговаривать друг с другом и поставьте часовых у дверей.
– А как Вангольд? – спросил Элдер. – Ему можно разгуливать на свободе? У него нет алиби, и вещественные улики…
– Само собою, поскольку серьезные подозрения существуют и против господина Вангольда, он тоже будет находиться под домашним арестом…
– Есть еще князь Сергей и Мод Боркман, – продолжал безжалостно Элдер. – Многие свидетели видели их в коридоре, а алиби и у них нет!
Капитан оторопел. Теперь ему было ясно, что его снова поймали в ловушку.
– Мы допросим их, – ответил он решительно, – и, если нужно, арестуем. По закону любой подозреваемый может быть подвергнут аресту на двадцать четыре часа…
– …Если это нужно, чтобы помешать им скрыться. Но ведь отсюда и муха не улетит незамеченной.
– Ошибаетесь! Миссис Вилльерс и след простыл. Можете увести их, Седлинц.
– Браво, инспектор! – воскликнула синьора Релли выходя.
– Господин инспектор! – строго проговорил капитан. – В ходе следствия вам удалось получить сведения, которые вы сохраняли в тайне, а потом использовали для создания театральных эффектов. Готов признать ваши выдающиеся способности, но такое поведение – явное нарушение дисциплины.