– Она встречалась с вами?
– Да, – хмуро ответил Мартин.
Элдер ясно видел, что зашел в тупик и из дальнейших расспросов ничего не выйдет, хотя что-то во всем этом не так.
– Убирайся! – крикнул он девушке. – И помни, что я теперь с тебя глаз не буду спускать.
Девушка выскользнула из комнаты, втянув голову в плечи и бросив на Мартина полный отчаяния взгляд.
Теперь пришла очередь малайского торговца сувенирами. Костюм его здорово напоминал костюм водолаза – только что без шлема, но зато с ярко-синим галстуком. У шляпы не было полей, на ногах – ни ботинок, ни носков, зато на манжетах сверкали давно вышедшие из моды запонки, а в руках он вертел тросточку с костяным набалдашником. Из кармана ого костюма торчала туземная маска.
– Имя?
– Налайа Великолепный.
– Занятие?
– Раджа и торговец сувенирами.
– Что?!
– Я, по милости королевы, правитель острова и совладелец всех заведений для туристов на Малой Лагонде…
Это было уже сюрпризом для Элдера.
– Почему же ты тогда живешь вместе с другими в какой-то грязной комнатушке?
– Чтобы никто не догадался, кто я. Так часто делают в больших отелях, называется инкогнито.
– А… для чего ты занимаешься продажей масок?
– Чтобы зарабатывать деньги.
– Но ведь ты же мог бы жить, как большой сагиб, на свои доходы.
– Тогда мне надо было бы уметь торговать чем-то другим. Работать хорошо. Зарабатывать деньги хорошо, даже если это просто приработок. Это правда.
Он вытащил маску и с любовью посмотрел на нее. Элдер взял маску у него из рук.
– Это большая редкость на Лагонде?
– Очень большая, господин, такая, что и не найти.
– Откуда она у тебя?
– Из Лейпцига. Там это не редкость. Они их делают. У нас таких безобразных не делают, а там делают очень хорошо, очень безобразно. И это тоже большая правда.
– Где ты был этой ночью?
– Наверху. Дрался с тобою, и кто-то стрелял в меня.
– Что?! Это был ты?
– Я. Я пробрался к девушке, в полночь говорил с нею, а когда вышел, ты набросился на меня, я испугался… бух… бух… надо было убегать.
Элдер долго глядел в ухмыляющееся лицо малайца. Либо очень простое, либо уж очень хитрое объяснение.
– Скажи, раджа, ты знаешь, кто я такой?
– Это знают все. Ты умен и стар, словно крокодил, и королева платит тебе, чтобы ты был не знающей жалости ищейкой. Из-за этого тебя ненавидят и когда-нибудь убьют.
– Предположим… А ты знаешь, что я делаю с теми негодяями, которые пробуют обмануть меня?
– Ты их бьешь, и они от этого болеют. Но раджу нельзя бить.
В ответ он немедленно получил такую затрещину, что даже швейцар в холле на мгновенье вышел из своей дремоты.
– Думаю, господин, что я ошибался. Наверное, все-таки можно, – угрюмо сверкнув глазами, проговорил Налайа Великолепный.
– Рад, что мы поняли друг друга. А теперь скажи, Налайа, чего ради ты забрался в чужую комнату и почему убегал от меня? Только говори правду.
– Я скажу правду, я очень-очень редко обманываю. Ночью кто-то разбудил меня. Я не видел – кто, было темно. Старый продавец газет, у которого в ящике, когда он крутит ручку, плачут души умерших младенцев, может подтвердить.
– Давай дальше.
Голос сказал: «Спустись в каморку, что рядом с прачечной и у тебя будет много денег». Я сразу заподозрил, господин, что это опять какое-то злое волшебство белых людей – из тех, которые они называют аферами.
– Что ты несешь?
– Еще наследником трона я был кочегаром на пароходе и знаю, что такое цивилизация.
– Гм… Продолжай.
– В каморке было темно. Все тот же человек, которого я так и не видел, объяснил мне, куда я должен пойти, и сказал, что я не должен ничего там красть, а только получить какую-то тетрадь. Когда я принесу ее ему, он даст мне пятьдесят гульденов. Это очень хорошее предложение, господин.
– Больше он ничего не говорил?
– Нет.
Элдер оглянулся.
– Нет ли здесь где-нибудь плетки?
– Собственно… говорил, – быстро затараторил раджа, – что, если я столкнусь с кем-нибудь, то бояться не надо – он придет мне на помощь… Потом я поспешил назад в ту каморку, и по дороге меня сильно побил матросский офицер, потому что я в темноте наступил ему на лицо…
– Что ты рассказываешь?
– В коридоре подвала меня побил матросский офицер в серой форме. Это правда, так оно и было.
– Слушай, ты!
– Клянусь предками, я не выдумываю, белый господин с тяжелой рукой.
– Как выглядел тот, кто разговаривал с тобою?
– Я же сказал, что не видел его в темноте.
– Ты наговорил много лжи, раджа, и за это я в конце концов изобью тебя так, что ты будешь долго болеть. И это очень большая правда.
– Но очень невеселая, господин.
– Убирайся! Фергюсон, пойдите с ним и допросите старого продавца газет.
Элдер обернулся к Вольфгангу.
– Вам известно что-нибудь о том, что рассказывал ваш компаньон?
– Абсолютно ничего. Единственное, что нас связывает, это старый договор. Помимо этого у нас с ним не было и нет никаких отношений.
Вернулся Седлинц.
– Пожалуйста… – Он протянул отпечатки пальцев. – Те и другие, несомненно, тождественны.
– Что это? – спросил Вольфганг.
– Отпечатки пальцев, – с особым нажимом ответил Элдер. Управляющий побледнел, раскрыл было рот и, не в силах держаться на ногах, вдруг сел.
Глава 40
За время ночных похождений форма капитана Дикмана успела уже достаточно попортить нервы Феликсу. К рассвету в гостинице все наконец достаточно утихло, чтобы молодой человек решился пробраться к винтовой лестнице. Форму капитана в любом случае необходимо возвратить. Через несколько мгновений Феликс был уже в подвале.
Черт…
Неподалеку от лестницы сидела рядом с каким-то лакеем та самая полукровка. Они разговаривали вполголоса.
– Послушай, Ма-артин… Тот молодой господин передал через старшего официанта, чтобы я пришла к нему… Что рубашки будто плохо выглажены… Красивый господин, лицо – совсем как у ребенка, но для меня только ты-ы-ы…
– Что он хотел от тебя?
– Ты говорил, Мартин, что женишься на мне, если у нас будет тысяча гульденов и мы сможем открыть свое дело-о… Ты говорил, что мы открое-ем свою прачечную…
– Ближе к делу, пока нас тут никто не застал.
– Тот молодой господин с красивым лицом сказал: он даст тысячу гульденов. Если я помогу ему выбраться из карантина… Я должна пропустить его через прачечную, и он проберется по сточному каналу, тому, что с большой решеткой… Завтра вечером… в десять часо-ов…
– Значит, это он и убил того гостя. Девушка спокойно ответила:
– Ну, убил… Наверное, он иначе не мог, бедняжка. Гостей много, а мы с тысячей гульденов можем сразу пойти и обвенчаться…
– Да ты что! Если узнают, ты же десять лет получишь.
– Не узнают, Мартин… вот увидишь… Молодой господин красивый и умный, у него бе-елая кожа и длинные черные ресницы…
– Он – убийца.
– Ну, случилось так…
– Нам пора уже уходить отсюда. Я тебе скажу только вот что: будь поосторожнее!… И не впутывай меня, если что будет не так…
Послышался звук поцелуя. Потом Мартин ушел, а девушка, напевая, вернулась к себе в прачечную.
Пора было возвращаться и Феликсу. Хорошо, костюм Дикмана он повесит на место. Но что же одеть? Дальше, возле котельной, слабо светилась синяя лампочка… Он увидел несколько засаленных спецовок и надел одну из них. Нашлись и стоптанные полотняные туфли… Так… Теперь можно уходить…
Он повесил на место вывешенный Дикманом для чистки костюм. Вид, правда, у костюма был сейчас такой, будто кто-то всю ночь катался в нем по полу.
А теперь к Мод!… Феликс осторожно проскользнул по лестнице, потом по коридору… Заглянул за поворот и испуганно отдернул назад голову…