- Позвольте! Механическаго человѣка можно двигать электричествомъ, — но вѣдь Ферреро живой мальчикъ! Его даже профессора осматривали.
— Гм! Пожалуй. Ну, въ такомъ случаѣ — я прямо отказываюсь понимать: въ чемъ же тутъ дѣло?!.
Я не могъ больше слушать этого разговора:
- Эй, вы, господа. Все, что мы говорили, можетъ быть очень мило, но почему вамъ не предположить что-либо болѣе простое, чѣмъ электрическіе провода и система зеркалъ…
- Именно?
- Именно, что мальчикъ — просто геніаленъ!
- Ну извините, — возразилъ старикъ-авторъ теоріи объ истязаніи. — Вотъ именно, что это было бы слишкомъ простое объясненіе!
* * *Подумайте только: на красномъ диванѣ позади меня сидѣли люди, для которыхъ мы пишемъ стихи, разсказы, рисуемъ картины, Шаляпинъ для нихъ поетъ, a Павлова для нихъ танцуетъ.
Не лучше-ли всѣмъ намъ, съ Шаляпинымъ и Павловой во главѣ, заняться оптовой торговлей бычачьими шкурами.
A Вилли Ферреро будетъ y насъ мальчишкой на посылкахъ, — относить счета заказчикамъ…
КАЛИФОРНІЯ БЕЗЪ ЗОЛОТА
Когда первые золотоискатели наткнулись на Калифорнію — они буквально купались въ золотѣ. Вторая волна золотоискателей — болѣе многочисленная — ходила уже только по колѣна въ золотыхъ струяхъ, третья — могла еле омочить пятки, a четвертая, пятая, шестая какъ нахлынула на сухой облѣзшій, когда-то столь густо позолоченный берегъ — такъ ни съ чѣмъ и отхлынула: рѣдкому счастливцу послѣ долгихъ поисковъ попадался золотой слитокъ, довольно ясно видимый подъ микроскопомъ.
Кто, какой піонеръ, какой первый золотоискатель открылъ Выборгъ — этотъ золотой пріискъ, гдѣ можно купить любую вещь дешевле грибовъ — неизвѣстно. Можетъ быть, оно раньше такъ и было — мнѣ о томъ невѣдомо. Но вслѣдъ за первымъ золотоискателемъ изъ Петрограда хлынулъ цѣлый потокъ золотоискателей — вотъ теперь они и бродятъ по унылымъ опустѣвшимъ магазинамъ Выборга — съ видомъ усталыхъ рудокоповъ, изрывшихъ цѣлыя десятины, намывшихъ цѣлыя горы земли и извлекшихъ изъ ея нѣдръ одну только пару, подозрительнаго вида, чулковъ за десять марокъ.
* * *Компанія измученныхъ петроградцевъ съ остолбенѣлымъ видомъ останавливается передъ витриной крохотной выборгской лавчонки и испускаетъ рядъ отрывистыхъ восклицаній:
- Ого! Ботинки.
— Да. И какъ дешево. 50 марокъ.
— A въ Петроградѣ за такія слупили бы рублей 25.
- Сколько это марокъ вышло бы?
- 25 рублей? Пятьдесятъ четыре съ половиной марки.
— Ну, вотъ видите! На цѣлыхъ четыре съ половиной марки дешевле.
— Зайдемъ, купимъ.
— Да мнѣ такихъ не нужно. Я такихъ не ношу.
— Ну, вотъ еще какія тонкости! Дешево, такъ и бери.
Вваливаются въ магазинчикъ.
- Покажите намъ вотъ эти ботинки… Что? Послѣдняя пара? Ну вотъ, видишь: я тебѣ говорилъ — покупай скорѣй. Гм! Послѣдняя пара: вотъ что значить дешевка. Ну-ка, примѣрь.
- Гм… Вззз… ой!
- Что? Тѣсноваты? Ну, ничего — разносятся. Заверните ему. Плати. Пойдемъ.
- Да я, собственно, такой фасонъ не ношу…
- Но вѣдь дешевы!
- Дешево-то они дешевы. Жаль только, что тѣсноваты.
— A зато на четыре съ половиной марки дешевле.
— Дешевле-то они дешевле.
— То-то и оно. Бери, пойдемъ. A это что — смотри-ка… Магазинъ рамочекъ. Для чего эти рамочки?
— Для чего-нибудь да нужны. Зря продавать не будутъ. И какъ дешево — голубенькая, a семь марокъ стоить. Зайдемъ, купимъ.
Входить всего четверо, но лавочка такъ мала, будто вошли сто.
— Слушайте: для чего эти рамочки, что вы продаете?
— Ля картина…
— Для картинъ, значитъ, — переводить одинъ, очевидно, тонкій знатокъ финскаго языка.
— A черезъ границу провести ихъ можно?
— Ta, мосна.
- Я знаю, что таможня, такъ я вотъ и спрашиваю…
- Ты его не понялъ, — торопливо поправляетъ переводчикъ. — Онъ говоритъ, что можно. Но вѣроятно, спрятать нужно, да?
— Ta, мосна.
— Спрятать. Мы ихъ подъ костюмъ спрячемъ, въ чемоданъ. Знаешь, я возьму пять штукъ.
— И я три. Почемъ онѣ?
- По восьми марокъ.
— A въ Петроградѣ я такія по два рубля видѣлъ.
— Да ужъ тамъ сдерутъ. Тамъ могутъ. Россія!
— A тебѣ для чего эти рамки?
— Да придумаю. Сейчасъ не нужны, послѣ понадобятся. Вставлю что-нибудь въ нихъ.
— Заплатили? Пойдемъ. Ну, что тебѣ еще нужно?
- Да такъ, собственно говоря, ничего…
— А ты вспомни!
- Ей Богу, ничего.
— Чулки не нужны ли?
- Чулки? — мямлить вялый петроградецъ. — Собственно говоря…
— Ну вотъ видишь! Вотъ тебѣ и чулочный магазинъ. Здравствуйте. Есть чулки?