— Некко? — задумался он, когда я изложил свою просьбу. — Да. Думаю, что могу одолжить тебе парочку.
— Спасибо, — с облегчением выдохнул я, увидев, как в полу отъехала тяжелая плита и из тесной ниши показались тонкие черные щупальца.
Правда, пока мои звери не умели питаться самостоятельно, отпустить их вот так я не рискнул. Сперва перешел на изнанку сам. Достал из ямы самую мелкую и слабую кляксу. Влупил ей пару раз кулаком по башке, чтобы не дрыгалась. И только после того, как она затихла, залез в нагрудный карман и выпустил на свободу нуррят.
Как я и предполагал, охотиться они не могли, поэтому кляксу даже толком не укусили. Если бы она была в состоянии сопротивляться, им бы даже ввосьмером не удалось ей противостоять. Пришлось попросить Макса об одолжении, и тот сплел из имеющихся в наличии магических нитей нечто вроде коктейльных трубочек, которые мы сообща воткнули в извивающуюся мерзость, чтобы напоить ослабших котят.
Примерно после половины рина мучений нам все же удалось сделать так, чтобы улишши могли забирать энергию из некко напрямую, ничем не рискуя и не теряя ни капли драгоценного ресурса. Когда они насытились, клякса благополучно скукожилась, но я далеко не сразу подумал, что вообще-то это не безликая и тупая тварь, а когда-то она была человеческой душой. Которую я, между прочим, без зазрения совести скормил своим паразитам.
— Наконец-то ты начал думать не только о себе, — уже привычным смешком ознаменовал свое появление вездесущий Шэд. Или мастер Шэдоу, как его уважительно величал Макс.
Я на всякий случай убрал осоловевших улишшей за пазуху и только после этого повернулся.
— Разве это плохо?
— Напротив. Ты продолжаешь расти в моих глазах. И вопрос, который ты только что себе задал, тоже прозвучал очень правильно.
— Имею ли я право распоряжаться таким необычным ресурсом? — озвучил я вслух свои сомнения.
— Человеческая душа — не ресурс, — качнул головой сборщик душ. — Но то, что ты видишь, лишь внешняя сторона проблемы. Как тела у улишшей. Только если твои звери набирали плоть, скажем так, честным путем, то эти души, говоря твоим же языком, согрешили. Поэтому обросли своеобразным мусором. Той грязью, которую при жизни люди обычно прячут глубоко внутри, но которая после смерти видна любому желающему.
Я озадачился.
— Ты хочешь сказать, что это уже не души?
— Души. Только чистого в них почти не осталось. Где-то там, внутри, можно найти лишь жалкие крохи того, что когда-то их составляло. Однако, если помочь им очиститься…
— Ты сможешь их увести? Погоди! — запоздало сообразил я, и вот тогда сборщик благосклонно кивнул. — А что же тогда у них забирают улишши?
— Энергию. Им в целом и общем все равно, какой у нее цвет. Твоя им подходит лучше всего, но ее не так много, поэтому они берегут тебя от себя самих. И по возможности едят что попроще. К примеру, вот эту грязь, которую способны переработать во что-то более полезное и заодно совершить для мертвой души доброе дело, вернув ей тот облик, который она должна была обрести изначально.
— Что-то я ни разу не видел, чтобы из клякс вылетали чистые души…
— Я же сказал: чистого и светлого в них осталось немного, — невесело улыбнулся Шэд. — Даже мне нелегко найти и собрать остатки. Но эти искры гораздо лучше, чем ничего. Согласись?
Я покосился на яму с некко.
— Значит, ты не против, чтобы я и дальше кормил ими своих зверей?
— Ты делаешь наш мир чище, — совершенно серьезно ответил собиратель. — И пока это так, я не стану тебе мешать.
— Что ж, спасибо на добром слове, — пробормотал я, когда Шэд по обыкновению растворился в воздухе. — Макс, я завтра еще зайду, можно?
— Буду рад тебя видеть, — прошелестел дом, когда я кинул внимательный взгляд на кристалл. — Моих запасов хватит надолго.
С тех пор я стал наведываться туда каждый вечер, потихоньку откармливая улишшей и посмеиваясь над Пакостью, которая с самого порога соскакивала на пол и со счастливым писком отправлялась разорять роскошные апартаменты. Макс в кои-то веки ей не мешал, охотно распахивал перед нуррой любые двери, подкладывал на видное место самые лакомые кусочки. Причем в таких количествах, что жадная до чужого добра нурра возвращалась ко мне вразвалочку, сыто икающая и раздувшаяся до такой степени, что я стал всерьез опасаться за ее здоровье.
— Производство фэйтала требует большого количества материалов, — со смешком пояснил дом, когда я в очередной раз подобрал с пола сонно зевающую нурру. — Тебе он сейчас нужнее бриллиантов и золота, поэтому она очень старается.