…Просто это слишком глубоко упрятано. А жаль. В какую, однако, жопу надо забраться, чтоб это вылезло наружу… Аня даже ощутила то легкое неудобство, какое бывает, когда плохо подумаешь о хорошем человеке – казалось бы, давно забытое на бывшей родине вместе с языком, одноклассниками и родителями. …Елки-палки, а ведь считала его хладнокровным надутым ублюдком. А он ничего, вон, на самом деле хочет продлить существование этого стада хоть ненадолго, искренне хочет… А я? А что «я», в конце концов… Это же вы, мужики, заварили эту глупую кашу, а я теперь должна ее расхлебывать?! Ну уж нет. Да, Ник прав, полностью прав – уехать и не вспомнить больше ни разу. Вообще, вычеркнуть, будто и не было. Только бы выбраться. Потерпеть недельку-другую, и все. На море, где тепло и никто не пытается перегрызть друг другу глотку… А эти пусть остаются, сами сюда рвались за жирными контрактами. Эх, майор, майор, знал бы ты, с кем сейчас говоришь…
– Ну что, миш Шоашеп, пойдемте выштроим этот бардак?
– О’кей, майор. Пойдемте займемся делом.
Аня встала вслед за Райерсоном, внутренне ликуя и гордясь собой: то, насчет чего так сомневался и нервничал Николас, начало исполняться без особых проблем; главное, удалось привлечь на свою сторону Райерсона, выстроить остальных боссов с ним на пару будет неизмеримо легче.
Провести Райерсона и заставить его отрабатывать на план Ника оказалось легко. Впрочем, ей отчего-то казалось, что это «легко» – немножко слишком легко; но эти полуосознанные сомнения легко заглушала даже такая совесть-light, которую она могла себе позволить в сложившихся обстоятельствах.
Столовая гудела. Яркое утреннее солнце вовсю лупило в огромные окна столовского модуля, нарезая пыльный воздух на сочные розоватые ломти.
В такое ясное утро не может произойти ничего плохого, ведь для плохого еще рановато. В такое утро вспоминаешь детство, когда холодный утренний воздух вкуснее мороженого, и ты радостно пьешь его, крутя педали велика, а впереди встреча с друзьями, целый день еще не распробованных приключений, и вся огромная жизнь тоже еще впереди, далеко-далеко…
Тем, кто начал кучковаться здесь раньше, было еще туда-сюда; а вот прибывающим приходилось туго: в двери пытались пролезть все новые и новые сотрудники, и никто не хотел скидывать пухлые анораки. В центре начали переворачивать и класть на пол столы, чтоб хоть немного ослабить давку. Когда в конце зала на линию раздачи поднялась эта новая Директорша, никто, кроме первых рядов, толком ее не расслышал. Тогда на шаткие стойки мармитов поднялся аэнбэшник и несколько раз выстрелил в потолок, осыпав себя и русскую крошевом подвесных плиток. Зал немного притих; выявилось несколько очагов перебранки, стали даже слышны отдельные возгласы.
Аэнбэшник невозмутимо смотрел на толпу, ожидая тишины. Наконец, видимо, поняв, что тише уже не будет, он зычно выкрикнул поверх голов:
– Те, кто вошел пошледними! Много еще ошталошь?
– Да там еще полон чертов коридор!
– Что там орет этот fucking MiB[94]?
– Дэнни, дай там ему в рыло! Ты ближе стоишь!
– Э, да этот умник, похоже, где-то уже нарвался!
– Джентльмены, хватить орать! Прекратите!
– Сама не ори, шлюха!
– Ты, даго, ты кого назвал шлюхой?!
Снова грохнули выстрелы, и зал опять утих до приемлемого значения. Видимо, до зала начало доходить, что здесь собрались не на танцы.
– Я прошу всех успокоиться, – пронзительно прокричала Аня, наливаясь уверенностью, что все пройдет как надо.
– Когда будет свет?! – истерично выкрикнул кто-то сзади, но его, судя по судорожно проглоченному окончанию, утихомирили кулаком соседи. Люди, похоже, на самом деле настроились слушать.
– Над этим мы сейчас интенсивно работаем, – напористо соврала Аня. – Уверена, к концу дня мы добьемся успеха и все возникшие проблемы будут решены. Так, теперь о порядке. Леди и джентльмены, давайте возьмем себя в руки и будем действовать, помня о том, что мы разумные и ответственные люди. Я понимаю чувства тех, кто… м-м, озадачен политикой правительства, но это политика правительства, а мы, работаем ли в частной фирме или в South Ural Special Division, остаемся гражданами США и цивилизованными людьми. Прошу всех, кто считает себя патриотом и ответственным человеком, сплотиться вокруг руководителей и проявить командный дух. Прошу оказывать содействие… мистер Ширс, поднимитесь ко мне. Вот, это мистер Ширс, начальник нашей Military Police, прошу оказывать ему все возможное содействие и… – Но тут Аню прервал чей-то возглас: