– Нет, еще не все. Ник, зачем тебе логистка? Мы ведь за ней возвращаемся? И вообще ты уверен, что мы так просто проведем частников? Они ж тоже не пальцем деланные…
– Энн, доверься мне, ладно? Просто вызови ее и посади в машину, остальное – моя забота.
– Что ты задумал, Ник?
– Теперь мы точно договоримся с частниками. Верь мне.
Может быть, маневр развернувшегося за логисткой Грина спас жизни им всем. В одночасье оставшиеся без командования частники как раз в этот момент устанавливали новую иерархию, и вполне могло случиться, что за ревом хаммеровского двигателя, дополняемого пятисотсильной восьмеркой «Бредли», выстрелы в расположении Erynis они расслышали бы слишком поздно. Их и так едва не расстреляли под горячую руку; только очередь из пушки БМП остудила высыпавших из-за модулей вооруженных бойцов, еще не пришедших в себя после внутренних разборок. Басовитый стук 25 миллиметров и шелест снарядов всего в паре метров над головами сразу придал частникам конструктива: толпа замерла в нерешительности, пушками никто больше не махал, предпочитая держать их в более миролюбивых положениях.
Шутливо толкнув в бок сжавшуюся на сиденье Аню, Грин высунулся в люк на крыше «хамвика» и будничным тоном спросил:
– Эй, парни, кто теперь у вас здесь старший?
Ему что-то выкрикнули сразу несколько человек, и Грин с облегчением опустился на сиденье, указывая водителю, где встать.
– Джек, разворачивайся мордой к дороге, прикрывайся корпусом «Бредли». Еще сдай назад. Еще, а то сектор себе перекрываешь. Все. Слушай задачу. Мы с мисс Соассеп сейчас выйдем и зайдем во-о-он в тот модуль. Ты перелезаешь назад, к пулемету. Сейчас… – Грин поднял запястье – …без двадцати восемь. Если мы с мисс Соассеп не выходим из модуля ровно в восемь, вы с Финнеганом размазываете этот модуль и уходите в расположение. Если вас атакуют – то же самое. Огонь по команде Майрона. Пока меня нет, старший он. Если я не возвращаюсь – старший Макконахи, он знает, что делать. Ты понял меня, Джеки-бой?
– Сэр, я…
– Ты понял, сынок. Давай держись, ты на войне, солдат. Погоди, дай мне поговорить с Майроном.
Проинструктировав Финнегана на армейском жаргоне, из-за которого Анна не поняла и десятой части сказанного, Грин вырубил планшет и бросил его на колени водителю.
– Ну что, Энн. Пойдемте целоваться с Годзиллой.
– Пошли, – улыбнулась Аня, которой почему-то стало совсем не страшно… Подумаешь, зайти поболтать с парнями, только что взявшими верх над полусотней вооруженных головорезов и перестрелявшими несогласных. Подумаешь, делов-то… Я бы раньше от одной только мысли описалась. А с Ником не страшно. Не, я такого еще ни с одним не чувствовала… Не отпущу. Вот только вылезем из этой задницы, поговорю с ним сама. Если будет тормозить, хрен с ним – начну первая. Какая разница… Ник, Никола. Коля. Интересно, он быстро привыкнет к «Коле»? Коленька…
С немалым трудом выцарапали с заднего сиденья упирающуюся и шипящую Сару, видимо, догадывающуюся о том, что совершила последнюю автопрогулку и в этой жизни никуда больше не поедет.
Войдя в командирский модуль, Анна с Грином обнаружили в тамбуре избитого до неузнаваемости прайвита, оттирающего снегом свежую лужу крови. Дверь в командный центр висела кое-как, на уровне пояса в пластике зияла дыра от кучно пришедшей очереди, вокруг острых краев лохматился вывернутый утеплитель. Под ногами захрустел платик, и голоса людей, над чем-то злорадно похохатывавших в командном, резко оборвались; клацнули затворы.
– Кого там несет? – недовольно рявкнул кто-то по-русски.
– Это же ж эти, шо на БМП приехалы, – с ленцой ответил кто-то с отчетливым украинским шоканьем. – Ща будут пальцы хнуть.
– USA marines, – отозвался Грин, отодвигая жалобно хрустящую дверь и вталкивая Сару в пахнущую свежим порохом комнату.
Толкнув Сару в угол, где та сразу сползла по стене на пол, Грин помог Ане перешагнуть закрывающую дорогу перекошенную в проеме дверь.
У стола сидели четверо очень неприветливых русских со стволами наготове. С первого же взгляда Аня поняла: Грин прав. Парни явно собирались в дорогу, об этом хором твердила сотня мелких признаков, от тщательно собранных укладок, небрежно сваленных в кучу под стеллажом с фотографиями покойного Командира, до едва пригубленной бутылки Чиваса на усыпанном пеплом столе. Представив встречу с этими бандюками у склада с остатками солярки, Аня окончательно решила полностью довериться Грину.