— Боже, спасибо, — пробормотала я.
Я не была уверена, что относиться ко всему этому разумно — это здраво. Разве любовь не должна была быть важнее всего? Разве дочь не должна быть способа простить все грехи человека, который любил и растил её?
Я не знала, должна ли, но знала, что не способна.
Потому что хорошее обращение со мной не исправляло всё плохое, что он сделал с множеством других людей. Если твои плохие поступки перевешивают хорошие, то ты плохой. Математика была очень проста. И, может быть, если бы его преступлениями были убийства заслуживающих того людей, я могла бы закрыть на это глаза.
Но всё было иначе.
Всё было ужасно.
Его уровню злости не было оправдания.
И зная, что он делал с другими женщинами, в то же время защищая меня от той же участи? Да уж, нет. Ублюдок.
— Послушай, думаю, иметь способность устанавливать приоритеты — это хорошо.
— Говорит робот, — согласилась я, морщась от резкого тона, не желая быть жестокой с тем, кто этого не заслужил.
— Представь, сколько дерьма мне пришлось узнать, прежде чем спрятать в запароленные файлы на внешнем жёстком диске, чтобы материнская плата не взорвалась к чёртовой матери, Эван, — произнёс он, практически с небольшой… грустью?
Прямо в эту секунду этот странный каратель, практически напоминающий робота, показал мне, что кроется у него внутри, но всё это исчезло раньше, чем я смогла полностью оценить всю глубину.
А то, что крылось у него внутри, было колодцем боли, таким глубоким, что мои ощущения по сравнению с ним казались вполне позитивными.
Я не знала этого человека.
Я сомневалась, что он захочет, чтобы я его узнала.
Но несмотря на всё это, у меня было практически непреодолимое желание узнать, что сделало его таким, каким он был.
Почему?
Я понятия не имела.
Может, это было просто связано с тем фактом, что он уже знал всю мою тьму, и я хотела быть на равных.
Хотя, отчасти мне казалось, что за этим стоит нечто большее, что этот таинственный одиночка начал интриговать меня, теперь, когда я наконец поняла его мотивы.
— Не жалей меня, куколка.
— Я тебя не жалею, — сразу же ответила я, качая головой. Это было настолько далеко от правды, насколько было возможно.
— Тогда что?
— Не знаю. Это… интерес, наверное, — призналась я, пожимая плечами, пытаясь говорить небрежно.
— Ко мне? — спросил он, усмехнувшись, и это замечательным образом отразилось в его тёмных глазах. — Я так понимаю, если ты смогла меня выследить, ты уже провела достаточно исследований, — его улыбка стала более озорной, из-за чего в уголках его глаз появились лёгкие морщинки. — Расскажи мне, ты наткнулась на все эти эротические фанфики, написанные обо мне?
Что ж, я краснела редко, но каким-то образом на чертах моего лица отражался дискомфорт. Я не была уверена, что это за комбинация изменений, но все, кого я встречала, видели моё смущение насквозь.
И учитывая, что я не только наткнулась, но и тщательно прочитала эту эротику, я была чертовски смущена.
Клянусь, я не собиралась это читать!
Но я увидела фанфик на одном сайте с названием "Любовницы Люка" и подумала, что там может быть информация о его местонахождении. Её не было, но был раздел для рассказов, который я открыла посмотреть, встречался ли кто-то из писателей с Люком лично и мог таким образом указать мне, в каком направлении его искать.
Затем я начала читать.
Одна женщина, кем бы она ни была, на самом деле довольно точно описала, как выглядит Люк на самом деле. Только она сделала его зататуированным и зеленоглазым. Лично я предпочитала настоящего Люка. Мне всегда нравились карие глаза. Но помимо лёгкого отклонения в физическом описании, да, она написала убедительного антигероя. И сексуальные сцены тоже были, эм, реалистичными.
Вот дерьмо.
Я не должна была думать об этом прямо сейчас.
Потому что у меня перед глазами промелькнуло яркое, красочное изображение тех детальных сцен. Но вместо зеленоглазой, татуированной, вымышленной версии Люка была настоящая версия, из плоти и крови. Он склонял меня над раковиной в своей комнате для убийств, сжимая руками мои груди, дёргая за мои соски, пока его твёрдый член прижимался к моей заднице. А затем…
— Я приму это за «да», — голос Люка врезался в сцену в моих мыслях, вытягивая меня из них так быстро, что, клянусь, я чуть не получила хлыстовую травму.
Чёрт возьми.
Чёрт возьми.
Этого не могло произойти.
У меня не могло быть яркой сексуальной фантазии о мужчине, который планировал убить моего отца. О мужчине, которого я держала заключённым.