— О! — взволнованно воскликнула я. — Я слышала об Эльзе.
— Ну конечно, — сказал он, потянувшись за своим энергетиком и открыв крышку. — Думаю, можно жить в пещере в десяти милях от цивилизации, а этот проклятый саундтрек всё равно каким-то образом проникнет сквозь стены, — он поднял руку и сделал большой глоток своего токсичного на вид, ярко-зелёного напитка. — Так я сделал из тебя кинолюбительницу?
— Возможно, я подумаю, чтобы как-нибудь посмотреть что-то не из анимации.
— Уже не чувствуешь себя обморочно?
— Я довольно уверена, что слова «обморочно» нет.
— Конечно есть, я только что его сказал. Если в Оксфордский словарь могут добавить слово «спятивший», то я сколько угодно могу говорить «обморочно».
— С этой логикой не поспоришь, хотя я понятия не имею, что значит «спятивший». Это от слова «пятиться»?
Видимо, Люку это показалось смешным.
Я поняла это, потому что в одну минуту он казался просто весёлым. В следующую он запрокинул голову назад, как маленький мальчик, издавая сексуальный рокочущий смех, который каким-то образом проникал мне в кожу, обвивал мои внутренности и превращал всё внутри в месиво.
— Это значит «сумасшедший», — сказал он мне, отдышавшись. — Боже, ты действительно была скрыта от современного мира, да?
— Назови мне одну хорошую вещь, которую я действительно «упустила» в плане современного мира.
— Помимо фильмов? — спросил он и ждал моего кивка, хоть вопрос и казался риторическим. — Интернет. Онлайн-шоппинг. Нет необходимости выходить из дома, если не захочешь.
— Зачем не хотеть выходить из дома? — парировала я, искренне интересуясь.
— Ты встречала людей? Они отстойные. Большинство из них, во всяком случае, — сказал он, стукаясь своим коленом о моё, подчёркивая, что нынешней компании это не касается.
— Думаю, ты проводишь слишком много времени, прячась в своей старческой хижине, Люк.
— В своей старческой хижине? — повторил он, изогнув бровь.
— Здесь определённо жил старик, — уверенно ответила я.
— И умер тоже, — согласился Люк, кивая.
— Не на этом ведь диване?
На это он хохотнул.
— Нет. Внизу. Я видел, как это произошло.
— Подожди… что? Оу, — произнесла я, снова вспоминая, кто он и чем занимается. — Ты его убил?
— Знаешь, куколка, я не убиваю к чёртовой матери всех, с кем вступаю в контакт. Нет, я его не убивал. Он был из этих психов, кто готовится к судному дню, и у него был влог в тёмной сети, полный идиотских теорий заговора. Любой, у кого есть клетки мозга, понял бы, что эти теории полное дерьмо. Во всяком случае, однажды он пришёл в ярость, раскраснелся, а затем упал замертво от сердечного приступа, прямо в своём подвале.
— Значит… ты оказался здесь потому что…
— Потому что увидел возможность. Может, моя работа связана с благими целями, но выплаты, особенно вначале, не были большими. Так что я притащился в Нейвсинк Бэнк, забрался на холм и вломился сюда. Я заполнил фальшивое завещание, подделал его подпись и оставил всё в ящике на видном месте. Но мне понадобилась чёртова вечность, чтобы найти потайную дверь вниз и обнаружить его. И не думаю, что мне нужно тебе рассказывать, насколько воняет недельный труп. Я посадил его на кухне. Ушёл. Позвонил копам и сказал, что беспокоюсь, потому что раньше видел его на районе и знал, что он живёт один. Они его нашли и разобрались с телом. Администратор наследств пришёл искать завещания или наследников, нашёл фальшивое, вуаля, у меня есть дом, земля, грешное количество сухих пайков и заначка, чтобы вкладываться в щёлочь.
— И чёрные байки, — отметила я.
— Именно, — усмехнулся он.
— Что такое сухой паёк?
— Еда, готовая к употреблению. Это военный рацион. Она не портится предположительно никогда.
— Ого, должно быть вкусно, — рассмеялась я.
— Эй, психам нужно что-то есть, — повисла короткая, но напряжённая тишина, прежде чем он потянулся, чтобы поставить мою тарелку на кофейный столик. — Так теперь ты готова? Отошла от обморока?
— Думаю, я буду способна выдержать шок. Что ты нашёл?
— Не так много, как хотелось бы. На самом деле, у тебя с собой есть старые паспорта?
Они были.
Вероятно, это было странно для нормальных людей. Я так много времени путешествовала, что всегда носила с собой нынешний паспорт. Но с собой у меня были и старые, как трофеи. Они практически казались гарантией безопасности. Казалось неразумно неправильным ходить без них.
— Да, а что? — спросила я, потянувшись за своей сумкой, которая, должно быть, соскользнула с моего плеча на улице, и её принёс Люк.