«Ушёл на охоту.
— Люк»
Любопытствуя, я села за стол, долгую минуту промаргиваясь ото сна, чтобы сосредоточиться на экране.
Я никогда раньше не видела подобный браузер и определённо не устанавливала его на компьютер сама. Но он всё равно там был. И у меня было ощущение, что это «тёмная сеть», о которой раньше упоминал Люк. Там он находил грязь на людей. Там он узнал об Алехандро.
И он открыл страницу, посвящённую Ларри Мэнсону.
Из Миссисипи.
Ну конечно.
Конечно, мой отец не дружил с каким-то неизвестным фермером-чудаком, который не доверял правительству своё пропитание.
Нет.
Потому что мой отец был экспертом по ядам.
И насильником по многим континентам.
У него не было нормальных друзей.
У него были преступные друзья.
У него были друзья-насильники.
Ларри Мэнсона посадили за изнасилование в восемнадцать лет, он накачался наркотиками и пристал к дочери соседей, насилуя её чужеродными предметами вместо своего члена. Ему дали десять лет. Выпустили, когда ему было двадцать восемь. И он не возвращался обратно.
Не потому, что перестал насиловать, а потому, что перестал попадаться.
Вероятно, это было из-за заявлений по всему штату Миссисипи о пропаже восемнадцатилетних девушек, которые все до жути напоминали его первую жертву.
Несколько тел в итоге нашли, но они слишком разложились, чтобы кто-либо когда-то узнал, что с ними произошло.
Отсюда и начались поиски, и я осознала, что Люк либо псих, который выживает практически без сна, либо у него невероятно хорошие навыки в онлайн-расследованиях.
Может, и то, и другое.
Но кое-что было очевидно.
Он был на пути в Миссисипи, в поисках Ларри Мэнсона.
Он собирался снова убивать.
И хоть отчасти это были ради других жертв, я была уверена, что это из-за того, что Ларри хотел навредить и мне.
Я знала это, потому что эти полоски бумаги с оранжевыми отметками на столе были тестами на мышьяк.
Оранжевый цвет означал высокий положительный уровень.
И моей чёртовой разделочной доски не было на месте.
Глава 16
Люк
— Что я могу сказать, Ларри? — произнёс я, вертя в руках разделочную доску. Эта вещь действительно была произведением искусства, смесью разных зёрен, профессионально совмещённых в милый узор.
Видите ли, единственной проблемой в этом было такое количество мышьяка, что тесты стали ярче, чем максимальный уровень на схеме расшифровки.
— Мне не нравятся мужчины, которые пытаются отравить женщин, — он был связан в своём амбаре. Обычно мне не нравилось ездить в командировки. Это было проблематично. Было тяжелее подчищать улики. Но ещё мне не очень нравилось тащить людей по штатам и нарушать федеральные законы. — Я хочу сказать, что считаю это общим правилом. Никому не нравятся мужчины, которые причиняют боль женщинам. Это жалко. Это трусливо. Это создаёт впечатление, что твой член напоминает карандаш. Но в любом случае, я отошёл от темы. Мне очень-очень не нравятся мужчины, которые пытаются отравить мою женщину, — сказал я, разворачиваясь, махая огромной разделочной доской, ударяя ею по голове мужчины.
Я не был любителем пыток.
Но что я мог сказать?
Он не признавался.
Мне нужно было, чтобы он признался в содеянном.
И мне нужно было знать, почему он это сделал.
Потому что не важно, сколько поисков я провёл прошлой ночью, после того как Эван уснула, и у меня появилось часа два, я не мог понять почему. Ну, дружил он с Алехандро. Ну, была она его приёмной дочерью. Ну и что?
Эван была не во вкусе Ларри.
Ему нравились только низкие, пухлые блондинки.
Он никогда не отступал от этого.
Так что он не мог злиться, что Алехандро не подпускал его к своей дочери.
Тогда каким был мотив, чёрт побери?
— Мужчины бросаются друг на друга из-за чёртовых девок, — он сплюнул кровь на солому на полу.
Девка.
Какого чёрта?
Кто ещё использует такие фразы?
Что за старомодный хрен.
— Боже, — прорычал я, качая головой. — Зачем травить чёртовую разделочную доску? Что Эван тебе сделала?
— Превратила этого мужика в сучку, — ответил он, качая головой.
— Алехандро? — спросил я, щурясь. — Он насиловал женщин в каждой стране, которую посещал, даже после того, как изнасиловал мать Эван и похитил её дочь.