И он приводил меня в замешательство, бросая то в жар, то в холод. Я и представить себе не могла собственнический взгляд в его глазах или ревность в его голосе, когда мы говорили о Брайане. Но потом он дал маху, назвав меня «неудачницей» и заявив, что я слишком некомпетентна, чтобы выжить самостоятельно.
«Ты бы и минуты не продержалась в реальном мире, принцесса», — он насмехался над моей неопытностью, отказывая мне в выборе.
Проблема была в том, что Роман был прав. Мой отец держал меня в золотой клетке. Даже в колледже, когда я должна была расправить крылья, мой отец всё время контролировал ситуацию.
Теперь я знала, что Роман сыграл в этом определённую роль.
И он держал меня в ещё одной клетке и хотел ввести в третью, выдав замуж. Чтобы я была «в безопасности».
Возможно, я больше не хотела безопасности. Я устала от того, что меня держали. Наблюдали.
Чёрт, он, наверное, сейчас наблюдает за мной. Роман сказал, что у него везде есть глаза и уши. Почему в мою спальню нельзя входить?
Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я сбросила туфли на каблуках и забралась на кровать. Мысль о том, что он, возможно, наблюдает за мной, наполнила меня беспокойством и дрожью, и я прикусила губу, когда потянулась и расстегнула молнию. Я сняла платье и отбросила его в сторону. Оставшись в одном кружевном чёрном лифчике и таких же стрингах, я легла на спину и погладила руками живот.
Мои бёдра сами собой задвигались, и я прикусила губу, чтобы не вздохнуть. Я никогда раньше не считала себя эксгибиционисткой, но мысль о том, что я, возможно, выступаю перед кем-то, наблюдающим за мной через объектив камеры, заставила моё дыхание сбиться, а моё сексуальное тело запульсировало от желания. Роман хотел запереть меня в моей комнате?
Отлично. Он мог запирать меня, сколько хотел. Но он не мог контролировать то, что я делала в постели. Он называл меня принцессой. Обвинял меня в том, что я всего лишь избалованный питомец.
Значит поведу себя соответственно.
Я опустила руку под стринги и погладила складочки, легко скользя по их влажности. Волна удовольствия прокатилась по моему клитору, я раздвинула бёдра и потёрла ноющую точку. Звук моей влажности достиг моих ушей, что только усилило моё удовольствие. Я поднесла другую руку к груди и высвободила её из чашечки. Мой сосок встал торчком, твёрдый и покалывающий, и я ущипнула его за кончик, продолжая лениво обводить клитор.
Дверь распахнулась без предупреждения, и на пороге появился разъярённый Роман.
Я приподнялась на локтях, моё сердце бешено заколотилось при виде его вздымающейся груди и сжатых кулаков.
— Ты хотела моего внимания, душенька, — прорычал он. Его руки легли на пояс, когда он направился ко мне. — Что ж, у тебя определённо оно есть.
Глава 7
Роман
Её глаза расширились, когда я расстегнул ремень, и в тишине комнаты раздался громкий скрежет кожи.
Хорошо. Она должна была бояться. Это было необходимо.
Но в её глазах также была похоть.
Чёрт возьми, она была воплощением вожделения. Её изящное тело раскинулось на кровати, бледная кожа сияла в лунном свете. Одна обнажённая пухлая грудь возвышалась над кружевной чашечкой, розовый сосок торчал, как маленькое копьё. Румянец желания окрасил её щеки и растёкся по шее. Она всё ещё держала руку между своих шелковистых бёдер, которые были широко раздвинуты в распутном жесте.
— Ты испытываешь моё терпение, Катя, — сказал я, сжимая ремень в кулаке и направляясь к кровати. Мой контроль висел на волоске.
Её дыхание участилось, когда она проследила за моими движениями. Но она продолжала тереть своё лоно.
— Не больше, чем ты пытаешься сделать это с моим. Ты отказываешься меня слушать. Ты хочешь заставить меня выйти замуж за незнакомца!
— Потому что так ты будешь в безопасности.
— Ты в это не веришь. — Она стала ласкать себя быстрее.
— Прекрати, — проскрежетал я, влажные звуки её желания доводили меня почти до безумия.
Она со вздохом откинулась назад и подтянула колени, позволив мне увидеть её киску, разделённую надвое влажной полоской кружева. Она была обнажена, её половые губки были гладкими и блестящими.
Я полоснул ремнем по матрасу.
— Я сказал тебе остановиться.
— Почему? — выдохнула она. — Потому что ты хочешь меня для себя?
— Не хочу.
— Лжец. — Она отодвинула ткань в сторону, обнажая передо мной всё – от своего набухшего клитора до сморщенного розового ануса.
— Ты... — я сделал глубокий вдох, сжав ремень в кулаке с такой силой, что кожа врезалась в кожу. — Ты не понимаешь, что делаешь.
Что значит соблазнить такого мужчину, как я.
Она уставилась на меня глазами, полными вожделения.
— Знаешь, что я думаю, Роман?
Пьянящий аромат её желания окутал меня, обволакивая всё сильнее и сильнее, пока я не стиснул зубы.
— Что?
— Я думаю, ты боишься.
Я схватил её за бёдра и перевернул на живот. Зарычав, как зверь, я сорвал стринги с её бёдер и с громким щелчком опустил ремень на её задницу.
Она резко втянула воздух и вцепилась руками в простыню. Даже в затемнённой комнате была видна красная полоска на её дрожащей попке.
— Скажи мне «нет», — приказал я, ударив её ещё раз с громким щелчком. Мой член заныл, и от его кончика намокли мои боксеры.
Она с вызовом оглянулась через плечо.
— Да.
Я снова взмахнул рукой, и она вскрикнула.
— Неправильный ответ, милая. Ты понятия не имеешь, о чём просишь.
— Да, понимаю.
Я ударил её снова, тёмный и извивающийся зверь внутри меня затрепетал от того, как на её ягодицах проступил узор.
— Скажи мне «нет», — прохрипел я, и мой голос был как гравий. Мой член превратился в железный шип, яйца отяжелели и набухли. Для неё.
— Да!
— Будь ты проклята! — я нанёс ей ещё один удар. Затем ещё один.
Екатерина вцепилась в постель, явно изо всех сил стараясь не вывернуться.
— Да! О Боже! — она взвизгнула, когда я ударил снова. Её задница, должно быть, горела огнём, но она оставалась на месте, её дыхание переходило в тихие всхлипывания.
— Ты этого не хочешь! Скажи «нет», и всё закончится.
Она поднялась на четвереньки и посмотрела на меня через плечо. Её нижняя губа была в крови — она прикусила её, чтобы не закричать. На висках выступил пот.
— Ты не можешь указывать мне, чего я хочу, Роман. Это то, чего я хочу.
Она приподнялась на локтях и приподняла попку, показывая мне свою лысую киску. Её блестящие, набухшие складки и влажное отверстие. Она была такой влажной, что её соки покрывали внутреннюю поверхность бёдер.
Я потерял контроль.
Я уперся коленом в кровать и ввёл в неё палец. Екатерина тут же вскрикнула, её обжигающе горячая киска сжалась вокруг меня, как маленький кулачок. Её запах наполнил мои лёгкие, и, казалось, он тоже сжал меня, заставляя каждую мышцу моего тела болеть от желания.
— Блядь, — услышал я своё бормотание. — Мне нужно попробовать тебя на вкус. — Я убрал руку и раздвинул её ягодицы ладонями. Держа её раскрытой, я провёл языком прямо по её розовой серединке. Екатерина ахнула и приподнялась, и я оторвался от её складок ровно настолько, чтобы шлёпнуть её по заднице и прорычать: — Лежи.