Он был твёрд, как скала, его рука поднималась и опускалась с методичной точностью. Его бёдра были мускулистыми и твёрдыми под моим животом, а его пресс изгибался под моим боком. Пряный аромат его одеколона наполнил мои лёгкие и ошеломил мои чувства, превратив мой мир в его запах и безжалостное прикосновение его плоти к моей. Тонкий слой хлопка, прикрывающий мою задницу, никак не мог приглушить боль, и хриплая мольба вырвалась прежде, чем я смогла её подавить.
— Прости! Остановись, пожалуйста, остановись!
Он продолжал.
— Я же просил тебя не умолять. — Шлепок. — Может быть, ты хочешь ещё десять? — Шлепок.
— Нет!
Я прикусила губу и впилась пальцами в его бедро. Если ему и было больно, он этого не показал. Роман просто продолжал безжалостное нападение, его ладонь согревала каждый дюйм моей задницы. Давя на меня своим авторитетом самым примитивным из возможных способов.
Я вцепилась в его бедро, как в буй в бушующем море, крепко зажмурив глаза и дыша так часто, что у меня мелькнула смутная мысль, что я могу задохнуться. Моя задница пульсировала.
А потом пульсация... сменилась. Она распространилась от моей задницы к месту между бёдер, где пульсировала сильно и настойчиво. По мере того, как удары сыпались градом, боль трансформировалась и свернулась, становясь чем-то горячим и нуждающимся.
Оно распространялось повсюду, покалывая от груди до кончиков пальцев ног. Заставляя мои соски напрягаться, а кожу между бёдер болеть. Тепло разливалось по моим венам, наполняя меня ощущениями, которые я не понимала и не могла определить. Это было похоже на парение или полёт.
Его рука опустилась снова, и внезапно пульсирующее, жаждущее чувство обрело смысл. Мои бёдра приподнялись, когда я ухватилась за край чего-то, что было вне досягаемости.
Освобождение. Я была так близка — прямо на грани оргазма, на коленях у мужчины, которого едва знала и имела все основания презирать.
Что, чёрт возьми, со мной было не так?
Без предупреждения Роман схватил меня за руку и рывком поднял. У меня закружилась голова, и я ухватилась за край стола, когда он встал и отошёл. Он стоял спиной ко мне, уперев кончики пальцев в бока, а плечи его вздымались, как будто он только что пробежал длинную дистанцию.
Я вцепилась в край стола, когда ощущение парения исчезло, сменившись замешательством и первыми проблесками гнева.
Он что-то пробормотал, его русский был таким гортанным, что я сначала ничего не поняла. Что-то вроде «не ожидал такого».
Я нахмурилась. Чего не ожидал?
— Приведи в порядок свою одежду, — проговорил он, не оборачиваясь. — Затем иди наверх и переоденься. Юлия придёт за тобой, когда наступит время нашей встречи.
Мой гнев нарастал, вытесняя все остальные эмоции.
«Приведи в порядок свою одежду», — сказал он. Как будто это не он стянул с меня джинсы изначально. Но Роман отпустил меня. Я не собиралась ждать, пока он передумает отпускать меня. Дрожащими пальцами я натянула джинсы и направилась к двери.
— Екатерина.
Я остановилась, глядя прямо перед собой и прижав кулаки к бокам. Если бы он позвал меня обратно, я бы закричала.
— Больше не опаздывай.
Я на мгновение закрыла глаза, а затем вышла из комнаты.
Глава 4
Роман
Было ошибкой прикасаться к ней.
«Я не могу позволить себе быть таким беспечным», — подумал я, входя в свой кабинет и направляясь прямиком к бару с напитками. Проблема была в том, что она почти наверняка снова подвергнет сомнению мои приказы. Я не солгал ей, когда сказал, что жизнь моих людей зависит от того, будут ли они выполнять мои указания.
Её жизнь зависела от этого – сейчас больше, чем когда-либо. Я пообещал её отцу, что обеспечу её безопасность. И, как я уже говорил ей раньше, я никогда не нарушал своих обещаний.
Мне не следовало соглашаться на просьбу Орлова. Но, как и любой хороший политик, он распознал мою слабость и воспользовался ею, чтобы добиться своего.
А моей слабостью была его дочь. Я думал, что лучше скрывал это. Но Аркадий знал. Он, должно быть, знал с самого начала. Всегда сообразительный ублюдок, он придерживал информацию, пока она наилучшим образом не послужила его интересам.
Из него получился бы отличный вор. Вместо этого он залез в постель к братству.
И это стоило ему жизни.
Я налил себе рюмку водки и опрокинул её в себя. Через секунду я выпил ещё, затем подошёл к своему столу и стал ждать прихода гостей — и появления моей новой подопечной в чём-то другом, кроме джинсов, которые обтягивали её маленькую упругую попку, как чёртова перчатка.
Я стиснул зубы, когда мой член упёрся в переднюю часть моих брюк. На ощупь её кожа была именно такой, как я себе и представлял – гладкой, как шёлк, и такой соблазнительной, что мне захотелось сорвать с неё эти дурацкие розовые трусики и провести пальцами между её нежных бёдер. Сбросить тарелки с завтраком на пол, наклонить её над столом и погрузиться в её тепло.
На то были веские причины — важные причины, — которые никогда не могли произойти.
Не стоило к ней прикасаться.
Я гордился тем, что сохраняю самообладание, и мне следовало ожидать, что потеряю его в тот момент, когда почувствую её мягкие изгибы под своими руками.
Чего я не ожидал, так это её реакции. Потому что ей нравилось, когда мои руки касались её – или, по крайней мере, её тела. Не в самом начале, конечно. Её страх и нежелание были достаточно реальными.
Но на полпути она изменилась, её возмущённые крики стали хриплыми... почти распутными. Затем она приподняла бёдра, как будто хотела чего-то большего, чем то, что я ей дал.
И это было очень опасно. Для нас обоих.
Раздался стук в дверь, и вошёл Константин в сопровождении двух мужчин, одетых в костюмы со значками американского флага на лацканах. Я встал.
— Джентльмены, — сказал я по-английски. — Хорошо, что вы пришли. Примите мои соболезнования в связи с вашей утратой.
Тот, что повыше, тридцатилетний юрист по имени Брайан Харрисон, последние три года был руководителем аппарата Аркадия Орлова. Его карие глаза остановились на бутылке водки на моём столе, когда он пожимал мне руку.
— Спасибо, Роман. — Он указал на невысокого мужчину с волосами песочного цвета, стоявшего рядом с ним. — Это Энтони Шарп. Я не думаю, что вы двое знакомы.
— Не знакомы. — Но, конечно, Брайан это знал. Орлов нанял его по многим причинам, в том числе из-за того, что Харрисон был симпатичным соседом и имел гарвардское происхождение. Но глава администрации был умён как хлыст. От него ничего не ускользало. Он также был наполовину русским по материнской линии и понимал, в каких двух мирах жил Орлов, и как его босс допустил ошибку, слишком глубоко погрузившись в преступный мир своих русских корней.
— Энтони — пресс-секретарь Аркадия, — произнёс Брайан. Он нахмурился. — Или был таковым. Чёрт, я думаю, нам всем теперь придётся искать работу.