- Чему ты улыбаешься, Ванька?
- Утру, солнцу, тебе… разве этого мало?
- Иван, нам нужно серьезно поговорить… - начала она, но Таранов сказал: - Т-с-сс. Давай после завтрака. Иначе это будет похоже на сцену между двумя изрядно надоевшими друг другу супругами… лады?
- Лады, - сказала она после паузы. - Спасибо за лилии.
- Тебе они понравились?
- Очень… откуда котелок?
- Нашел на берегу.
- Ванька! Он же весь в бактериях.
- Обижаешь, графиня. Во-первых, я отдраил его песком. Во-вторых, я его уже один раз прокипятил и, наконец, в-третьих, я продезинфицировал его коньяком. Стерильная посуда.
- М-да… а чашки? Из чего мы будем пить?
- Вот, - жестом фокусника Таранов положил на бревно два конусообразных стаканчика из бересты. - Гарантирую, что течь не будут. Предупреждая ваш, синьора, вопрос, добавлю, что они продезинфицированы в ближайшем муравейнике.
- А чай?
- Чай, сударыня, гренландский.
- Какой-какой?
Таранов налил в берестяной стаканчик коньяку, выпил и сказал:
- Ну не индийский же, пани. Индийский чай здесь не растет. А вот гренландский багульник я нашел… очень даже ничего. И, говорят, полезно, фрау.
Светлана понюхала "чай" и сказала: б-р-р-р… Позавтракали бутербродами и "чаем". После этого Таранов лег на траву и закурил.
- Дай и мне сигарету, - попросила Светлана, косясь на пистолет. Таранов подал сигарету. Светлана затянулась и, слегка прищурив глаза, сказала:
- Иван! Я обязана спросить у тебя… спросить… у тебя…
- Давай сделаем по-другому, - произнес Таранов. - Я сам тебе все расскажу, а потом ты будешь задавать вопросы. Лады?
Она не ответила. Она просто кивнула. Шелестел ветерок, потрескивали угольки в костре и тянуло странным ароматом гренландского багульника… горькая залегла морщинка между Светлани-ных бровей.
- Ну вот, я все, почти все… тебе рассказал. Подвожу итог: я беглый уголовник. В случае ареста мне светит пожизненное. Меньше - никак. Тебяятоже поставил в непростое положение, Света. По крайней мере несколько месяцев тебе нельзя появляться дома и в университете. Лучше всего было бы уехать за границу. Деньги есть - миллион долларов… с этими деньгами ты можешь устроиться в любой стране…
- Ванька!
- Подожди, - сказал Иван сурово. - Подожди, не перебивай. Положение действительно очень серьезно. Меня ищут и, поверь, искать будут долго и упорно. Находиться рядом со мной элементарно опасно. Я думаю, что сумею переломить ситуацию, но для начала нужно отсидеться по-тихому и добыть приличные документы… Это можно сделать, но необходимо время. А пока… пока, богиня-филологиня, рядом со мной - опасно. Очень опасно. Тебе лучше пожить за бугром…
- Ванька, - сказала Светлана. - Какой же ты дурак, Ванька.
Она отшвырнула сигарету и легла рядом с Тарановым, прижалась грудью и поцеловала в губы…
Потом они купались в Волхове - обнаженные, счастливые. И была иллюзия, что все последние события - сон.
В путь они тронулись в девять часов, когда транспорта стало заметно больше. За рулем сидела Светлана, и это было правильно - в Малой Више-ре их тормознул гаишник, но к Ивану интереса не проявил. И так все ясно: мужик явно поддатый, потому и посадил за руль женщину… А вот если бы он проверил "права" у Ивана, то был бы конфуз. Даже в паспорте Таранов не очень-то походил на Грибачева, а в "правах" это несходство явно бросалось в глаза.
- Знал бы ты, Ваня, как я перепугалась, - сказала Светлана, когда "жигуленок" ГИБДД остался сзади. Иван улыбнулся. - Чего ты дыбишься, Ванька? А? Как мы вообще дальше жить будем?
- Хороший вопрос, - сказал Таранов. - Я очень надеюсь, что жить мы будем счастливо и долго.
- Я тоже. Но… наше положение…
- Оно не так уж безнадежно, Светланка. Да, всю оставшуюся жизнь мне придется прожить с чужими документами. Это совсем не греет душу, но это свершившийся факт, и его придется признать, как данность… Но там (Иван ткнул пальцем за спину, на заднее сиденье) лежит миллион долларов. С этими деньгами мы сможем обосноваться в любом месте. Мы купим дом, ты родишь мне ребенка, и мы заживем счастливо.
- Но ведь тебя ищут, Иван.
- Менты? Это несерьезно, Светлана. Это формальность… в розыске числятся тысячи человек. Ни один мент не может держать в голове столько ориентировок. На нелегальном положении можно прожить всю жизнь. При наличии надежных документов.
- Где же мы возьмем эти документы?
- Через два дня Айболит вернется из командировки. Я позвоню, и Валька поможет. Но какое-то время придется посидеть в глуши… ты ведь еще ни разу не была со мной на Городно. Там хорошо, тебе понравится.
- Ты, - сказала Светлана, - ты действительно… Она умолкла, и Таранов спросил:
- Что я "действительно"?
- Ты действительно хочешь ребенка? Иван посмотрел на нее сбоку и произнес:
- Да, я очень хочу девочку, похожую на тебя.
Дорога ныряла вверх-вниз, вверх-вниз, петляла, гудели упруго колеса на асфальте, и каждый оборот колес уносил их все дальше от Петербурга…
Ситуация складывалась так, что "пострадавшими" оказались почти все участники цепочки, по которой героин должен был уйти на Запад. Но в наихудшем положении оказались вор Козырь и милицейский генерал Гаврюшенко. Невольно и совершенно неожиданно для себя они оказались крайними.
Ни высокое звание вора, ни генеральские погоны Гаврюшенко ничего не стоили в этой ситуации. Всем были памятны убийства криминальных королей и госчиновников высочайшего уровня… как правило, они оставались нераскрытыми.