Выбрать главу

Влад улыбнулся для порядка, пытаясь разгадать, куда клонит старик. Отсмеявшись, тот снова наполнил рюмки.

— Нравится тебе твоя работа? — спросил неожиданно.

— Не хуже других.

Панич взял из коробки тонкую сигару с пластмассовым мундштуком — подарок Салыкова, закурил и, откинувшись на спинку плетеного соломенного кресла, косанул на Губаря:

— Оставь нас вдвоем.

Губарь удалился, присел на скамью у ворот. Налетел ветер, набежали облака; солнце скрылось, но тут же появилось снова, отразилось в стеклышках меховских очков.

— Ты зачем очки носишь? — спросил Панич. — С глазами что или так, по привычке?

— По привычке, — ответил Влад, проглотив кусок.

— Правильно, — выпустил струю дыма Панич, — глаза беречь нужно. Стрелять-то не разучился еще?

«Замочить кого-то понадобилось старику!» — понял Влад.

— Вроде нет.

— Ну, тогда слушай меня внимательно, крестник. Дело у меня к тебе серьезное, такое не всякому доверишь. Есть у меня одна «точка», где работают толковые ребята. Придумали они рецепт одного порошка, который со временем должен принести солидный навар — и мне, и тебе хватит, и внукам твоим. По договоренности с… одной европейской организацией — какой, не скажу для твоей же пользы — забросил я пробную партию этого порошка в Скандинавию, да на лайнер кто-то навел Интерпол. Оно бы и черт с ним, да вот неделю тому из этой самой «точки» ушли три урки — с таким же порошком, изготовленным на основе синтетического морфина по уникальной рецептуре. При них золотишко, так что если их возьмут органы — сразу вычислят, откуда они путь держат и где, стало быть, этот порошок изготавливают. А потом сам понимаешь: обе партии идентифицируют и «точку» накроют. Раньше у меня в Красновишерском гарнизоне свои ребята были, могли блокировать входы-выходы, но гарнизон заменили, а дать уркам выйти из тайги живыми да еще с грузом никак нельзя. Не буду скрывать: в погоню за ними вышли четверо, остался один. У них прицельные стволы с оптикой, а сами они смертники, им все равно каюк.

— Почему только четверо? — удивился Влад.

— А какой толк от большого числа? «Базу» охраняют жиганы да бывшие спецназовцы, их снимать — только класть почем зря. Там «ура» кричать ни к чему, там тайгу понимать надо, экспедиция навыков требует. Пантера тебя в свое время по тайге поводил, стреляешь ты, судя по моим данным, неплохо, а с глазу на глаз встретишься — не испугаешься. Решай, крестник. Только быстро — в Вижае человек ждет.

Влад понимал, чем чревата такая «экспедиция», но понимал также и то, что пробил его звездный час: сам старик Панич, на которого работали высокопоставленные чиновники, у которого в зарубежных банках были миллионные счета, которого охраняли профессионалы из элитных подразделений, посвящал его в тайну своего бизнеса.

— Когда ехать? — выдержав минутную паузу, спросил он. Панич улыбнулся, погасил сигару и поднял рюмку:

— Сейчас, — ответил коротко. — В двадцать ноль-ноль на «триста восьмидесятом» пикете у Северного тебя заберет «вертушка». По пути тебе все растолкуют. А чтобы не скучно было по тайге бродить, сразу скажу: плачу по пять «штук». За каждого.

Влад посмотрел на часы и, кивнув в знак благодарности за прием, молча направился к машине. Губарь пошел было за ним, но Панич остановил его жестом. Когда машина выехала со двора, подозвал к себе:

— Что скажешь, Володя?

Недавний полковник МВД, всю жизнь проработавший в угро и повидавший виды, Губарь опустился на табуретку, разминая в желтых пальцах «Беломорканал», покачал головой:

— Не охотник он, Константиныч. Там другие законы, это не кулаками махать. Убьют его.

Панич взял радиотелефон, набрал номер. Пережидая гудки, насмешливо посмотрел на Губаря:

— Он не охотник, — согласился. — Он каратель. А убьют — значит, судьба у него такая.

6

Председатель Совета директоров АО «Краснодольскцветмет» Анатолий Борисович Кожухов остановил машину перед самым въездом в Екатеринбург. Всю дорогу он чувствовал себя плохо — кружилась голова, болело сердце. Такое с ним случилось впервые, для сорокалетнего мужчины это было нехорошим симптомом. Он знал причину недомогания: нервное истощение. Постоянно жить в страхе, лгать, путаться в показаниях и при этом ни от кого не получать поддержки — даже зарплата в пять с половиной тысяч долларов не могла скрасить такого существования.

— Может, «скорую»? — Верный телохранитель Земцов, молчаливый и расторопный, можно сказать, единственный, кто придавал Кожухову уверенности, вышел за ним из машины.

— Нормально, Саша. Ты не ходи, я сейчас на камушке посижу—и все пройдет. Укачало малость.

Земцов тактично поотстал, но в машину не вернулся — умело выбрал позицию, с которой просматривалась дорога и край редкого леса, сел на траву. Воспользовавшись остановкой, водитель Савелий открыл капот.