— От сучка-то, тыс-с-сматри…
Ага. Наш, и не знает, кто я.
— А с вами, мистер…
— Савчук, мэм. Игорь Савчук. Командую вторым взводом; и пока исполняю обязанности замкомандира.
Гляньте только — даже не дернулся! Вот это настоящий вояка, наглый, как бульдозер, — улыбнулась про себя Аня. — Акцент узнал, понял, что я «сучку» расслышала, а виду не подает.
— …Савчук, мы немного побеседуем, пока ваше руковооттство прихоодит ф сеппяа. Вы можете обсуждать финансовую сторону вопроса? — на ходу перестроила план Аня.
— Нет, мэм… — Взводный-2 искоса глянул на эстонца, — если, разве что, мистер Томас уполномочит…
— Надеюсь, мистер Томас возражать не станет. Мистер Томас, мы обсудим с мистером Савчуком несколько моментов, а когда вы будете готовы к разговору, я приму вас. Будьте любезны, подождите в приемной, — наслаждаясь, Аня одарила эстонца самой сучьей из своих улыбок, удерживая ее, пока за так и не отошедшим Томасом не закрылась дверь.
— Слушайте, Савчук. У меня есть нехорошее ощущение, что у нас здесь последнее время здорово неладно. Я имею в виду то, что происходит за забором. Есть такое? И давайте по-русски.
— Да, мэм, не без того… Сначала Командир, потом охрана вашей… предшественницы. Собственно, по этому вопросу и ехали к вам.
— Это не местные, согласен? По крайней мере, не те местные, что…
— Да, я понял, что вы хотите сказать. У нас тоже все так думают. Принесло какую-то наглую сволочь. Взять врасплох Командира — не фунт изюму.
— Слушай, Савчук. Я хочу, чтоб ваши парни оторвали свои жопы от барных стульев и прищучили этих засранцев. Вы можете это сделать — не растягивая процесс на недели?
— Ну-у-у… О них у нас нет данных, мэм. Вообще ничего. Зато у нас есть плановая работа, деньги за которую уже взяты и потрачены, хе-хе… Сегодня вот мы начинаем техподготовку зачистки Пыштыма, это вся ночь, да плюс сама операция; это, все вместе, на три дня.
— Савчук, только вот не надо мне тут, а… Не тот случай, поверь. Никакого театра и компасированья мозгов не надо. Я и так заплачу нормальные деньги, полномочий на это у меня хватает. Сколько нарисуете счет, столько и будет оплачено. Но мне нужен результат, Савчук, понимаешь? Быстро и гарантированно. Подумай, может ли ваше войско это сделать. Параллельно другой работе.
Взгляд Савчука изменился, и он, резко перегнувшись через стол, подтянул к себе стопочку post-it, неуловимо черкнув выхваченным из стакана маркером: $100К 10 %?
Аня подтянула к себе бумажный квадратик, посмотрела и перевела взгляд на замершего в ожидании Савчука. Чуть кивнула.
— Да пожалуй, сможем, мэм, — тут же задумчиво протянул Савчук, — тогда сегодня произведем доразведку и сделаем сразу после Пыштыма, одним днем.
— Годится, — завершила аудиенцию Аня, отворачиваясь к мониторам, — тогда тоормозу скажи, что все порешали и он мне не нужен. Как осметите это дело, пусть тогда файл пришлет, и все.
Савчук встал, и уже от дверей, неловко замешкавшись, спросил недоуменно поднявшую взгляд леди-босс:
— У них пожить пришлось, да? Попили крови-то?
— Точно. Попили, — после долгой паузы ответила исполняющая обязанности Директора, — не то слово, Савчук, как попили.
— Сколько на пулемет брать?
— Стопятидесятую ленту на рыло. И смотрите, чтоб на шею не вешали, партизаны, еть. Никакой чтоб стрельбы с лентой на грунте, поняли? Вторых номеров нету, так что какую-нибудь коробушку там смекните, любую, хоть картонную. И это, мужики. Коробки как найдете, подходите докладываете. Никаких чтоб потом, когда выходить пора.
— Эй, малой, а ты не раскомандовался, а?
Ахмет, незаметно притулившийся у оконного щита с разобранной волыной, с интересом поднял голову — как разрешит ситуацию молодой хозяин…
— Без команды — в бою всем смерть. Понял? Если деловой такой — давай, вставай командовать, я не спорю, — Сережик, грамотно выполняя полученные инструкции, подошел и вперился в глаза второго пулеметчика, заставляя сморгнуть, — если ты берешь командование, я строюсь и все выполняю. Без лишних пиздежей. За которые в бою стреляют, вообще-то. Ну че, берешь командование?
— Ты кого там стрелять собрался? — закрутил жопой перед пареньком взрослый мужик.
— На вопрос ответь.
Все, у мужика теперь была одна дорожка — спрыгивать с темы, и Ахмет снова склонился над волыной, наблюдая за реакцией притихших в ожидании развязки мужиков.