«Хозяин, что происходит?!»
Я этого не понимал.
Я был слаб как котенок. Чувствовал себя бесконечно уставшим, измученным, обессилевшим. Почти как в тот самый миг, когда впервые осознал себя не Олегом Каменевым, а старым травником Лурром.
И вот когда до моего затуманенного сознания все же дошло, что с нами творится нечто неправильное, настойчиво теребящая меня за ухо нурра все-таки отстала, а в коридоре снова вспыхнул магический огонек. Чуть позже с той стороны раздались чужие шаги, затем послышался шорох потревоженных тканей, хруст раздавленных костей. Наконец, на мое лицо упала густая тень, а задумчивый голос Реза произнес:
– Ты еще дышишь, Шал? Надо же, как интересно. И почему меня так старательно уверяли, что после яда «ужаса подземелий» никто не выживает?
Мне понадобилось некоторое время, чтобы сложить дважды два и, покопавшись в памяти, отыскать в ней сведения насчет этого самого «ужаса подземелий». Воспоминания карателя по этому поводу оказались удручающе скудны, только и того, что он когда-то читал о таких тварях, но воочию никогда не видел. А вот слабеющий прямо на глазах Изя сумел подбросить мне пару картинок. И если он правильно понял, о чем идет речь, то самая главная информация, которой Рез со мной не поделился, свидетельствовала о том, что эти твари смертельно ядовиты.
Я не зря сказал, что мы с ней чем-то похожи. Нурры, если верить слухам, как вид были выведены искусственно и приобрели свои уникальные свойства с помощью магов. А вот «ужас подземелий» – продукт естественной, так сказать, эволюции. Обитатели глубин. Коренные жители самых глухих, заброшенных и нередко наполненных радиацией подземелий.
Изя, правда, таких заумных слов не знал, но «плохой воздух», которым на глубине порой дышали и нурры, был очень похож по описанию именно на радиацию. И долгий контакт в насыщенных ею местах приводил к тому, что некоторые из обитателей гор начинали меняться. Проще говоря, мутировать. Причем мутировать совершенно бесконтрольно, грубо, порой даже жутко. И в результате из самых обычных нурров, людей и иных существ получались уродливые, кошмарно изменившиеся твари, которые нападали на все что движется и не имели ни грамма мозгов.
Не знаю, каким именно образом это стало возможным, но «плохой воздух» копился чаще всего в местах, где когда-то бушевала магия. Стихийная или созданная людьми умышленно, в течение короткого промежутка времени или же столетиями… важен был сам факт измененного магического фона, наличие ограниченного пространства, на котором излишкам магии было некуда рассеиваться, ну и присутствие живого существа, на которого эта самая магия (а может, и впрямь обычная радиация) начинала воздействовать.
А вот что совершенно точно знал мастер Шал, так это то, что маги-«разумники» когда-то очень ценили подобные экземпляры. Говорят, даже специально создавали условия для их рождения и, в частности, именно таким образом подыскивали реципиентов для вселения второй души. Поломанные магической радиацией тела легче обычного воспринимали присутствие вселенца. И в том числе поэтому шайенов априори считали монстрами, а всех пострадавших от радиации называли шайенами, что, конечно же, далеко не всегда было правдой.
Но в данном случае я бы сказал, что напавшая на нас тварь действительно напоминала одновременно и нурра, и человека. Так что, скорее всего, передо мной действительно лежал шайен, чем и объяснялось его умение нырять из верхнего мира на изнанку и обратно.
А вот то, что об этом знал мастер Рез, стало для меня неприятным сюрпризом.
С трудом сфокусировав взгляд на стоящем рядом воре, я шевельнул губами, но с них не слетело ни звука. И пошевелиться я больше не смог. Совсем. Даже тело почти перестал чувствовать, хотя еще каким-то образом мог слышать, видеть и худо-бедно соображать.
Я также смог услышать, как где-то неподалеку яростно шипит и скребет пол когтями Пакость. А потом увидел метнувшуюся из темноты серебристую молнию. То, как проворно отпрыгнули от меня чужие сапоги. Услышал громкий лязг челюстей, невнятный стук, щелчок и тихий смешок мастера-вора. После чего обнаружил, что на пол передо мной опускается деревянная шкатулка, украшенная необычной резьбой и непонятными символами. С трудом, но все-таки рзличил, как яростно кричит и скребется внутри попавшаяся в ловушку Пакость, и устало прикрыл глаза.