Макс усмехнулся собственным мыслям. Что за чушь, как можно всерьёз думать о таких вещах?! Ему просто повезло остаться в живых и не очень повезло попасть в лапы Чрезвычайного Отдела, шантажом вынудившего инвалида стать проводником своих интересов. Интересов, о которых Макс не имеет почти никакого понятия. Ему нужно постараться остаться в живых, а не грезить о машинах. «Сосредоточься! — приказал себе Макс раздражённо. — И перестань, наконец, мечтать!» Прошло время, когда фантазии заставляли двигаться вперёд, побуждали вырваться из той жизни, на которую его обрекла смерть родителей. Хватит! Он солдат и мужчина, а потому не позволит управлять своей судьбой никому. Если ЧО хочет использовать его — пусть попробует. Но рано или поздно настанет момент, когда Макс сможет взять всё в свои руки — и он не упустит его!
Глава 29
Они прибыли на космодром за четверть часа до начала посадки.
— Ваш корабль называется «Хорошее предчувствие», — сказала Мария-Анетта, передавая Максу билет из гибкого, тонкого пластика, пока они шли по терминалу космопорта мимо касс, таблоидов, кафе и ресторанов. — Времени осталось мало, так что обойдёмся без страховки, — она кивнула на ряд приземистых автоматов, продававших полисы всем желающим.
— Хорошо, как скажете, — бросил Макс на ходу.
— Но если вам предложат купить её в салоне, не отказывайтесь.
— Да зачем она мне?
— По статистике девяносто семь с половиной процента пассажиров приобретают разовые полисы на полёт, — объяснила Мария-Анетта, разглядывая надписи над стойками регистрации. — Не стоит выбиваться из общей массы. Будьте, как все. Люди обычно тревожатся перед отлётом. Вот и берут полисы. Безопасней от этого не становится, но пассажиры хотя бы воплощают свои страхи в нечто материальное.
— Меня полёт не страшит.
— Верю. Но не нужно, чтобы кому-то это пришло в голову.
— Почему?
— Потому что полисы чаще всего не берут жмоты, люди со склонностью к саморазрушению, террористы, знающие, что их родственники всё равно ничего не получат, и те, кого ждёт большая опасность.
— В общем, сплошь подозрительные личности, — понимающе кивнул Макс.
— Не сплошь, но в основном, — поправила Мария-Анетта. — Нам сюда, — она указала на одно из светящихся табло. — Рейс 17-Б. «Хорошее предчувствие».
Они встали в очередь на посадку. Впереди громко переговаривалась семейная пара — пожилые китайцы. И муж, и жена держали в руках по два клетчатых пухлых чемодана с кодовыми замками, а у мужчины на спине ещё был туго набитый рюкзак, облепленный яркими значками с лейблами благотворительных организаций и наклейками. В замочки молний владелец продел не меньше дюжины позвякивающих при каждом движении брелоков.
Очередь двигалась быстро, и Макс подал динсботу-регистратору свои билет и паспорт уже через пять минут.
— Ваше место 12-С, левая сторона, — сообщил робот, возвращая документы. — Сдаёте багаж?
— Да, — Макс положил вещи на ленту конвейера, и через пару секунд они исчезли за лёгкими створками накопителя, где автомат наклеил на них соответствующие билету ярлыки.
— Удачного полёта, сэр, — проговорил динсбот.
Мария-Анетта получила талон сопровождающего. Она прошла с Максом до узкого зала, из которого пассажиры рассаживались по своим каютам. Эти каюты были четырёхместными отсеками, которые можно было добавлять или убирать в зависимости от размера космического лайнера. После завершения посадки специальный, похожий на руку гигантского робота кран подхватывал состыкованные друг с другом отсеки (так называемую «обойму») и загружал в корабль-носитель. Отчасти это напоминало аттракцион в парке развлечений, но только снаружи. Внутри пассажиры ничего особенного не ощущали — система была создана так, чтобы минимизировать дискомфорт.
— Кажется, мне сюда, — Макс указал на каюту с номером «12».
— Удачи, лейтенант, — сказала Мария-Анетта.
— Спасибо. Надеюсь, меня не прикончат прежде, чем я смогу дать объяснения по поводу своего вторичного опоздания.
Над входом в кабину загорелась жёлтая лампочка, и прозвучал сигнал, оповещающий провожающих, что им пора покинуть корабль.
— Я тоже надеюсь, что всё будет хорошо, — сказала Мария-Анетта.
— Не больше, чем я, готов поспорить, — Макс попробовал улыбнуться, но у него не вышло.
— Прощайте, — сказала агент ЧО, протянув ему руку.
Макс пожал прохладные пальцы — он держал их в ладони не больше секунды.
Мария-Анетта кивнула и направилась к выходу.
— Подождите секунду! — окликнул её Макс.
— Да? — она обернулась, и её брови вопросительно изогнулись.
— Вы так и не узнали, кем был второй выживший?
Некоторое время женщина молчала, потом сказала:
— Нет, лейтенант, его личность нам неизвестна. Но, возможно, вы сможете помочь нам. Дело в том, что у него на плече есть татуировка. Пчела. Вам это о чём-нибудь говорит?
— Да, думаю, да.
— Правда?
— Это Нантэль Шабрали. Мы с ним вместе учились. Он сделал татуировку в день выпуска. Только это не пчела, а оса, — зачем-то пояснил Макс.
— Вы уверены, что у других солдат не было подобных татуировок?
— У Карателей татуировки не в чести. Разве вы не знали?
— Нет, не знала, — ответила Мария-Анетта, задумавшись. — Что ж, это ценная информация. Спасибо, лейтенант.
— Вы могли бы сказать мне раньше.
— Раньше было нельзя.
Над входом в кабину вспыхнул оранжевый огонёк, раздался протяжный сигнал, и Мария-Анетта заторопилась к выходу.
— Прощайте ещё раз… господин Сеймор! — крикнула она перед тем, как скрыться в коридоре.
Макс поспешно вошёл в каюту. Все три места, кроме его собственного, уже были заняты двумя мужчинами среднего возраста и молодой женщиной в строгом деловом костюме, державшей на коленях плоский пластиковый портфель.
Поздоровавшись, Макс уселся на своё место. На стене справа была установлена панель развлекательного терминала, позволявшего пассажирам слушать музыку, лекции или даже погружаться в гипносон — нужно было только вставить кредитку и ввести код.
Над дверью загорелся красный огонёк, и она с шипением закрылась.
— Уважаемые пассажиры, пожалуйста, пристегнитесь, — прозвучал в каюте приятный женский голос. — Погрузка начнётся через две минуты.
Выполняя это требование, Макс повнимательней оглядел остальных пассажиров. Судя по тому, что мужчины всё время оживлённо беседовали, путешествовали они вместе. На лацкане одного и на свитере другого красовались значки клуба «Антимиф». Макс вспомнил, что такой же был на фотографии у Терентьева, связного. Члены этой организации активно поддерживали слухи, что человечеству угрожает опасность нападения иной космической цивилизации. Вероятно, соседи Макса летели на конференцию своего клуба, раз нацепили значки.
Макс откинулся на спинку кресла и постарался устроиться поудобнее. Почти сразу каюта вздрогнула и начала подниматься — это кран подцепил «обойму» и понёс к лайнеру. Через несколько секунд раздался скрежет, а затем несколько громких щелчков — каюты зафиксировались в корпусе корабля.
— Добрый день! — на этот раз голос был мужской. — Говорит капитан «Хорошего предчувствия» Никос Ритакис. Мы рады приветствовать вас на борту нашего корабля. Надеемся, что полёт доставит вам удовольствие. Пожалуйста, прослушайте перед отправлением ряд важных сообщений.
Его голос сменился женским, который начал зачитывать правила поведения в космосе и в случае возникновения аварийных ситуаций. Как будто тебя может что-то спасти, если отсек разгерметизируется. Когда с этим было покончено, капитан пожелал всем удачного путешествия, и в каюте загорелось табло с надписью «Начинается взлёт».
Через пару минут взревели вертикальные дюзы корабля. Пространство за иллюминатором заполнилось газом и облаками поднятой пыли. «Хорошее предчувствие» вздрогнуло, оторвалось от земли, немного покачалось, устанавливая равновесие, а затем устремилось вверх, постепенно набирая скорость.