Он, Макс и священник поднялись в паром и заняли свои места. Рей Фолнер включил системы, вставил репликатор и набрал код связи с навигатором.
— Лейтенант Саран, — раздался в рубке чистый мужской голос. — Сэр?
— Это Ангел Республики Фолнер, — коротышка навёл камеры на направлявшегося к дверям шлюза сержанта Кассадо. — Вы будете курировать наш взлёт?
— Так точно, сэр. Вы готовы?
— Почти.
Сержант Кассадо, вхмахнув на прощанье рукой, вышел за дверь.
— Теперь готовы, лейтенант.
— Хорошо. Координаты загружены?
— Да.
— Запускайте двигатели.
Рей Фолнер опустил несколько рычажков, повернул два ключа на приборной доске и отжал большой рычаг в центре пульта. Из дюз вырвались языки белого пламени.
— Готово, лейтенант.
— Открываю ворота.
Макс переключил камеры и увидел отворяющиеся створки шлюза. За ними виднелся небольшой коридор — совсем не такой длинный, как на «Прометее».
— Открываю внешние ворота, — сообщил сержант Кассадо. — Снимаю блок опор.
Паром вздрогнул и медленно поднялся над полом. Рей Фолнер уверенно направил его к воротам шлюза. Проведя паром по коридору, он включил ускорение, и корабль вылетел из крейсера, устремившись в небо. Ангел быстро опустил ещё несколько рычажков, активируя остальные дюзы. Паром стремительно набирал скорость. Макс следил за показаниями на приборной доске, где росли две шкалы: ускорения и компенсации, без которой людей внутри корабля просто размазало бы по стенам.
— Всё ОК, — проговорил Рей Фолнер. — Спасибо, лейтенант.
— Удачи, сэр.
Рей Фолнер запустил генераторы силового поля, включил автопилот и, убрав руки со штурвала, огляделся.
— Где моя сигара? Ах, вот она, — коротышка вынул её из держателя, в который поместил перед стартом, и набрал в рот дым. — Лететь нам минуты четыре, — проговорил он, окутываясь сизым облаком. — Конечно, если нас не собьют.
Но им повезло, и паром благополучно доставил их на флагман.
«Громовержец» был кораблём-носителем класса «улей», и вокруг него роились десятки истребителей, перехватчиков и патрульных катеров. Когда паром подлетал к нему, восемь крейсеров выплыли из распахнутых ворот шлюзов, вероятно, направляясь к месту какой-то битвы.
На борту Макса, Рея Фолнера и отца Эбнера встречали флотский офицер в скафандре с уроборосом и два штурмовика. Они сразу проводили прибывших в капитанскую рубку, где их ждал адмирал Григорьев.
Тот оказался невысоким худощавым человеком лет сорока, с коротко стриженными седеющими волосами. Большие выпуклые глаза обежали вошедших, на секунду задержавшись на Максе.
— Вы быстро прибыли, — заметил адмирал. — Почему сразу не доложили о своём местонахождении?
— Не знали, что понадобимся, — ответил Рей Фолнер, устраиваясь в кресле и нарушая тем самым субординацию.
Адмирал недовольно взглянул на Ангела, но ничего на это не сказал.
— Получен приказ, — проговорил он, обращаясь к отцу Эбнеру. — Вы срочно вылетаете на Плутон для личной встречи с Президентом.
— Зачем? — спросил Рей Фолнер, глядя в сторону.
— Это мне неизвестно. Для вас уже готовят крейсер и эскорт. Отбытие примерно через сорок минут.
— Кто именно летит, адмирал? — спросил отец Эбнер.
— Вы, Ангел Фолнер и господин Сеймор. Лейтенант Кротов проводит вас на корабль, — адмирал указал глазами на приведшего их в рубку офицера.
— Было приятно повидаться, — буркнул Рей Фолнер, вставая. — Пошли, парни, — добавил он, взъерошив на ходу волосы.
Выходя вслед за Ангелом, Макс думал о том, что, похоже, операция «Джокер» подходит к той стадии, когда ему придётся обнаружить себя. Что ж, ничего не поделаешь. Конечно, если бы ЧО не держал Джул у себя… Но что такое планы отдельного человека в огромном механизме государственной системы?
Глава 41
С балкона открывался вид на набережную Малой Амазонки и площадь Искусств: две сотни квадратных метров, окружённые великолепными зданиями: копиями Гранд Опера, Мариинского театра оперы и балета, Музеем современных искусств, концертным залом имени Эриха Браунинга. Повсюду виднелись пассажирские транспорты — от общественных гравибусов до юрких гравискутеров. Здесь было запрещено появляться грузовикам, поэтому ничто не портило вид и ощущение праздника. Сверкающие небоскрёбы устремлялись вверх подобно шпилям, пряча вершины в облаках искусственной атмосферы. Город освещало множество софитов, которые висели на стенах домов, столбах, специальных фермах, парили в воздухе. Естественное освещение было тусклым из-за плотной атмосферы планеты, почти не дававшей солнечным лучам добираться до купола силового поля, удерживавшего воздух над городом и защищавшего от агрессивной среды Венеры и постоянных бурь, неистовствующих на её поверхности.